Даже не верилось, что совсем недавно Элиза тряслась от одного вида королевы и молила о пощаде. Нечто изменилось, вернуло графине былую уверенность. Может, она решила, что Евгения тоже одержима? Признаться, меня напугал ее странный голос. Сродни чревовещанию.
Странно, но королева не ответила на дерзость. Наоборот, по губам скользнула блаженная улыбка. Евгения запрокинула голову и облизнула губы. Так чувственно, что у меня заныл живот.
— О да, орудие Геральта подходит к любым ножнам, — бесстыже призналась королева и, смакуя подробности, описала, как именно они занимались любовью.
Только мне виделось совсем другое.
Обнаженный Геральт. Вода медленно стекает по коже, все томится в ожидании меня. И я шагаю к нему, тесно прижимаюсь. Ладонь робко касается взбудораженной плоти. Я приподнимаюсь на носочки, целуя, и тут же ощущаю Геральта. Сначала мучительно медленно и робко, словно в первый раз, отчего минуты превращаются в пытку, а потом — неистово и жадно. Мы сливаемся воедино, и я перестаю понимать, где небо, а где земля.
— Леди Дария хотела бы присоединиться? — елейным голосом поинтересовалась королева. Увы, от нее не укрылись мои мысли. Даром ментала ее величество не обладала, значит, выдало выражение лица. — Я же говорила, стоит попробовать. Только хватит ли смелости отдаться сразу двоим?
Какой?.. Какая!.. Это противоестественно! Как королева может, как Геральт согласился участвовать? А король, он ведь любит супругу, неужели ей мало мужа в постели? Если б меня так любили, мне никто не был нужен. Вот Геральт, и мысли не возникнет с кем-то другим.
«Возникнет, — упрямо напомнил внутренний голос. — Ты недавно представляла».
Тьфу на него!
В любом случае, я не Евгения. У той похоть, ожившая картинка книжек про навсеев. Тех самых, которые замучили Алексию.
Не понимаю и не пойму, зачем женщинам подобное. Они больны? Неужели чувственное удовольствие столь велико, что не пугают возможные последствия? Отринув мораль, как лекарь не могла одобрить смертоносного развлечения.
— Но довольно! — завершила пикантный разговор ее величество. Перед нами стояла вершащая суд королева. — Вы, Элиза Свейн, сегодня же исчезнете навсегда. Бестелесная домашняя собачонка никому не нужна. Геральт тоже потерял привлекательность, вы правы, но только в этом. А теперь брысь!
Евгения материализовала жезл и направила его на притихшую Элизу. Та вновь запаниковала, но теперь сменила тактику — нападала.
— У вас сил не хватит, а знания давно выветрились!
Ее величество зло рассмеялась и холодно напомнила:
— Дочери некромантов ничего не забывают. Прощайте, Элиза Свейн, вашу душу заждались предки.