— Вы не дали мне докончить. Я люблю русскую, я собираюсь жениться на православной.
Лицо ксендза как-то сразу потемнело и сделалось угрюмо- суровым.
— Что ж, — усмехнулся он. — Таких случаев, к прискорбию, немало… Это дело вкуса и известного влечения. Но, конечно, вы сами будете пребывать в лоне святой католической церкви?
Молодой граф отрицательно покачал головой.
— Нет, — твердо произнес он.
— Как?! Вы…
Ксендз-исповедник даже отшатнулся от молодого человека.
— Я перехожу в православие. Родители моей невесты ставят непременным условием нашего брака мой переход из католичества в православие.
— И вы? — сурово, гневно спросил один из верных слуг ордена Игнатия Лойолы.
— И я принял это условие.
Какие-то хриплые звуки вырвались из груди духовника- иезуита.
— Я… я не верю своим ушам… Я не хочу, не могу этому верить, вы шутите…
— На исповеди не шутят, отец мой, — серьезно ответил молодой граф.
— Вы, вы — единственный отпрыск высокочтимого рода Ржевусских, самых пламенных и верующих католиков, переходите в иную, чужую веру?!
— Чужая вера? Что это за странное определение, отец мой? Разве Бог — не один и тот же? Разве есть специально православный Христос и специально католический Христос?
— Не смешивайте Господа с церквью! — гневно прошептал исповедник.
— Я вот именно и не смешиваю, это делаете вы, разделившие Христа на разные алтари разных церквей, — в тон ему ответил взволнованно граф.
— Берегитесь! Вы богохульствуете. — Глаза фанатика-ксендза загорелись огнем бешенства.
— Я? Вы ошибаетесь. Если бы я переходил в магометанство, в иудейство — я мог бы понять взрыв вашего негодования, вашей духовной скорби. Но я перехожу в ту веру, которая высоко чтит Бога — Христа. Что же это вас так устрашает, отец мой?
— Вы переходите в веру тех, которые являются врагами вашего народа, ваших отцов, матерей, сестер и братьев.
— Позвольте, отец мой, вы затрагиваете уже ту область, которая менее всего может касаться вопроса веры, религии: вы переходите на политику. Но разве это уместно здесь, в храме, на исповеди, перед святым распятием? Или католическое духовенство отлично совмещает в себе служение политическим интригам со служением Богу?
Лицо ксендза стало багрово-красным.
— Еще раз повторяю вам: берегитесь! Вы начинаете издеваться над священнослужителями католической церкви. Вы с ума сошли! О, я узнаю в этом проклятое влияние православных изуверов… Сколько вы получили наставление от их попов?..
— Мне стыдно за вас, отец мой, — отчеканил молодой граф. — Вы — слуга Милосердного Бога, — позволяете себе предавать проклятию в святом месте таких же правоверных христиан, таких же христианских священнослужителей, как и вы сами.