— Хорошо. Но помни, что в таком случае ты будешь судиться и за покушение на убийство. Ты ведь удавить ее сейчас хотел. Так вот решай: забирать ее или нет. Неужто она мало наказана. Ведь ты ее обесчестил.
— Сама отдалась, — понуро ответил красавец-парень.
— Ну, Василий? Я жду. Камни при тебе?
— Зарыты…
— Укажешь?
— Э-эх! — исступленно заревел он, точно бык, ведомый на заклание, и вдруг грянулся перед иконой на колена. — Грех попутал… Дьявол соблазнил! От Бога уйти захотел. Вяжите меня, господин начальник, тяжко мне, тяжко…
И нудно, мучительно нудно зарыдал.
— Что ж, брать и ее, твою горемычную полюбовницу Глашу?
— Нет… Бог с ней… сама, знать, судьба развязала нас… Эх, жизнь-то свою ни за что погубил!..
Только один Охромеев присутствовал при том, как из ямки в саду вытаскивались зарытые драгоценные камни.
— О господи! — шептал он. — В моем доме — и этакое грабительство!
Два преступника
— Где вы пропадали, достоуважаемый Иван Дмитриевич? — взволнованно бросился начальник московского сыска к приехавшему Путилину.
— А что, разве есть что важное? — спокойно спросил Путилин.
— Да как же: преступника выследили! Иванов арестован в деревне. Я бросился вчера к вам. Ваш чудак-доктор ровно ничего не мог мне объяснить, где вы находитесь. Он страшно взволнован…
— Досадно! — усмехнулся Путилин.
— Что именно? — насторожился «московский Путилин».
— Досадно, что арестовал и привез вам лже-преступника. Я — попался. Вы — посрамили меня, коллега… Хотя камни…
— Что?! Вы привезли преступника? Камни? Какие камни?!
— Вот эти.
И Путилин положил на стол венчик с крупными драгоценными камнями.
— Господи, да как же это?! Откуда?
— Ай-ай! Стало быть, налицо два преступника? Дело усложняется.
Московский шеф сыска побагровел от бешенства и гнева.
— На… нашли?
— Как видите…
В кабинет под конвоем вводили Васеньку.
Почтенное духовенство захлебывалось в выражениях глубокой признательности.
Когда я, этот «чудак-доктор» (так меня окрестил московский обер-сыщик!), спросил моего талантливого друга о том, как он дошел до путеводной нити этого криминального клубка, тот рассмеялся и ответил:
— Видишь ли, доктор… Я почти не сомневался, что ограбление могло произойти только в одном из тех домов, куда святая икона прибывала в этот вечер. Для меня было ясно, что ограбить икону могли только с «отводом глаз», то есть пользуясь тем временем, когда на нее возлагали какое-либо приношение. Я и обратил на эти приношения особое внимание. Случайно мне бросилось в глаза белое шелковое полотенце. Когда я взял его, оно приставало к рукам. Это было клейкое вещество, вроде клея, патоки, меда. Как тебе известно, с помощью этих веществ можно бесшумно выдавить стекло, часть его. Вышивание показывало руку, работу хорошей мастерицы.