Дворецкий послушно склонил голову и начал рассказывать. Конюшню перестроили, бальный зал отремонтировали, мебель в библиотеке обновили. Все с согласия законного представителя.
Лиля чуть не споткнулась. Послышалось, может?
— Кого?
— Законного представителя, — повторил Эдгар, — Артемиса.
— О… а… да. Точно.
Законный представитель, значит. Звучит-то как! Прямо премьерская должность. К слову сказать, Артемис вызывал куда большую симпатию, нежели его отец. Лиля вспомнила старика и едва удержалась, чтобы не передернуть плечами. Неизвестно, какой он ученый, а как человек — очень непредсказуемый. Такие люди опасны, никогда не знаешь, что могут вытворить в следующий момент.
— А больше ничего мой представитель не делал? — уточнила она у дворецкого. — Бумаги никакие не подписывал? А то мало ли…
— А вы давали разрешение? — удивился Эдгар. — Уверен, без вашего ведома никто ничего сделать не мог.
Лиля хмыкнула. Не мог, как же.
Ах Артемис, Артемис… Темная лошадка. Девушка мысленно сделала еще одну пометку — надо собрать про него сведений побольше, вдруг пригодится.
Но это все потом, незачем отвлекаться, пока у нее другие планы.
Дворецкий мирно шел рядом и пересказывал события, что произошли за пять лет. А новоиспеченная хозяйка попутно узнавала нюансы как о самом замке, так и о соседях. Главное, все запомнить.
Матильда, до сих пор чем-то недовольная, встретилась аккурат на середине пути. С неестественно прямой спиной и недовольным выражением лица, она выглядела довольно неприятно.
Камеристка кивнула. Натянуто, едва заметно. Видимо, это должно означать поклон. Но ладно, Лиля не гордая, Лиля и сама может проявить дружелюбие.
— Вот вы где, Матильда, дорогая! А я обыскалась. — Она повернулась к дворецкому. — Спасибо большое, Эдгар, но, думаю, теперь у меня есть провожатый.
А вот Эдгар поклонился по-настоящему. И, недоуменно покосившись на служанку, отправился по своим делам.
Горничная держалась из последних сил. Было видно, как побелели ее узкие губы, как задергался правый глаз.
Лиля с удовлетворением подметила эти крохотные показатели неуверенности и, приблизившись почти вплотную, тихо сказала:
— Давай-ка договоримся… Мотя. Я не знаю, что тут происходит и почему ты ко мне так относишься, но выбор у тебя невелик: либо прилежно работаешь, как и подобает добропорядочной личной служанке, либо получаешь расчет без компенсации за отпуск и трудовую книжку с увольнением по статье. Я изъяснилась достаточно доступно?
Матильда заскрежетала зубами. Она, конечно, не все поняла из речи леди, но суть уловила.