Пытаясь достичь гротескной пародии нормальности, Фритцль стал засиживаться с дочерью, занимая ее беседой. «Хорошо, уютно, верно?» — спрашивал он, наливая себе пива и показывая Элизабет фотографии своего последнего дня рождения или сценок, во время которых сплетничал о соседях, потерянных для нее навсегда. Он рассказывал ей о теплице, которую построил на крыше и в которой собирался выращивать кольраби и брюкву, порей и морковь. (Он вынужден был разбить огород там: фундамент камеры находился слишком близко к уровню земли, чтобы он мог производить земляные работы на поверхности.) Он рассказывал, что показывают по телевизору, что творится в семье, как поживают ее братья и сестры. Более жестокую боль, которую испытывала Элизабет, вынужденная выслушивать рассказы о том, что происходит всего в нескольких метрах над ее головой, — слушая о том, что творится в мире, от которого изолировал ее отец, — трудно себе представить.
Еще с детства ей были врожденно присущи беспомощность и кротость — качества, которые Фритцлю нравились и которые он всячески поощрял; соответственно, когда она начинала проявлять независимость, отдаляться от орбиты его влияния, ему приходилось действовать, и тогда камера представлялась ему жутковатым венцом его безупречных рассуждений.
Врачи, которые лечат Элизабет после тех страшных мучений, которые ей довелось испытать, стали обнаруживать у нее симптомы диссоциации — термин, который психиатры используют, чтобы описать состояние, в какое впадает жертва во время надругательства. Это чувство раздельности души и тела.
Терапевт-бихевиорист и травматолог Джордж Пипер, лечивший жертв самых ужасных катастроф в Европе: уцелевших после железнодорожной аварии в Эшеде, в которой погибло около ста человек; выживших после эрфуртской стрельбы в школе, унесшей девятнадцать жизней, а также жертв ужасной катастрофы на шахте в Боркене, — убежден, что Элизабет удалось выжить на протяжении столь долгого времени именно благодаря ее способности диссоциировать себя от надругательства.
Итак, жизнь в зыбучих песках продолжалась. В то время когда рухнул коммунизм и мобильная телефонная сеть связала ее друзей, Элизабет Фритцль оставалась заживо погребенной в своей бетонной глуши. Кожа ее становилась желтой, как пергамент. Однажды она посмотрела в зеркало на свои десны, прошлась по ним щеткой, ощутила легкую боль, и зубы так и посыпались ей в ладонь. Недостаток витаминов привел к хроническому воспалению десен — гингивиту, в результате которого она со временем лишится почти всех зубов. Она не получала свежих фруктов, через силу, и то очень редко ела свежие овощи, результатом чего стала хроническая нехватка витаминов А, С, D и Е, которая привела к гниению и выпадению зубов. Элизабет надеялась только, что внешность ведьмы способна оттолкнуть от нее отца. Этого не случилось.