- Ешь, - повторил монстр, усаживаясь напротив девушки.
Вот только у нее кусок поперек горла застрял, когда она увидела этот человекоподобный сгусток мрака прямо в паре шагов от себя. Закашлявшись, Зуфрия схватила поллитровый бутыль со слабым вином и залпом осушила его наполовину.
- Ты так не кипишуй, - на «голове» монстра появилась широкая улыбка из белоснежных клыков. - А то сдохнешь раньше времени.
После этих слов Зуфрия икнула, посмотрела на оставшуюся выпивку, и… вторым заходом осушила бутыль до конца.
«А вино-то, оказывается, не такое слабое», - подумала девушка, глядя как страшная черная тень вдруг начала приобретать вид довольно симпатичного молодого человека. - «Да еще и практически голый… Правда, все такой же жуткий…»
Вино действительно было крепковатым. Да и не вино это оказалось вовсе. Вернее, в трех других бутылках присутствовало именно оно — слегка кисловатая разведенная дешевка местного разлива. А вот именно в этой жена трактирщика прятала сильную ягодную настойку, которую периодически подливала мужу для стимуляции «супружеского долга».
И теперь захмелевшая и объевшаяся девушка никак не могла понять, происходит ли то, что она видит на самом деле, или это все лишь плод ее воображения.
А тем временем, однорукий жилистый красавчик, сидящий перед ней, вовсю уничтожал остатки еды. Мимо разума Зуфрии как-то проплыло то, что бывший «монстр» постоянно морщился от боли в начавших подживать ранах, а единственной рукой орудовал явно с трудом, иногда по привычке пытаясь помочь ей отсутствующей левой. Также захмелевший рассудок предпочел целиком и полностью игнорировать непонятно откуда появившийся огромный меч, больше напоминающий дубинку, от которого исходило угрожающее алое свечение.
Последнее, что она запомнила в этот день — это чувство сытости, легкой эйфории и какой-то… безопасности.
***
«Съеденный» Шамир вернулся с задания только поздно ночью. Побитый, усталый, но неимоверно счастливый.
Еще бы — он выполнил поручения этого жуткого монстра. И он будет жить. По крайней мере сегодня…
Зайдя в халупу Зуфрии, оборванец на мгновение застыл, пытаясь как-то переварить ту картину, что видел перед собой.
На небольшом низком столике остались следы шикарного по местным меркам банкета — обглоданные кости, грязные тарелки и подносы и недоеденные куски мяса и хлеба. Хозяйка домика сладко сопела на своем топчане, светя грязными пятками и как-то странно хихикая во сне.
Эта картина совсем уж никак не вязалась с той атмосферой ужаса и обреченности, которая отложилась у него в памяти с прошлого раза.