Сейчас за мной придут, — подумал он и заторопился.
Максим Иванович подошел к телефону и вызвал такси.
— Лена, — сказал он спокойно. Улыбнулся. И вдруг побледнел так, что щеки и губы посерели, а уши стали синевато-белыми. — Я хочу, чтобы ты вместе со мной сейчас сложила все свои вещи. Все. И уехала к родителям. Поживи у них. Пусть пройдет некоторое время. Не нужно ничего говорить, — поднял он руку, предупреждая возражения. — Мы после обо всем поговорим.
— Я… я не понимаю… — у Лены дрожали губы. — Я…
— И не нужно понимать, — хриплым, сдавленным голосом ответил Максим Иванович. И вдруг закричал: — Молчи!.. — С искаженным лицом вдохнул и снова закричал визгливо и страшно: — Молчи!!
Руки его нервно шарили по карманам — он разыскивал ключик от чемодана. Он открыл чемодан, вывалил на пол уложенное и стал складывать туда платья Лены.
Испуганная и оскорбленная Лена, прижав руки к груди, стояла посреди комнаты. Затем повернулась и направилась к двери.
— Подожди! — резко крикнул ей вслед Максим Иванович. Он вышел за ней с чемоданом, сошел вниз, подождал, пока Лена села в такси, дал денег шоферу и, не прощаясь, махнул рукой — поезжай!
Затем медленно возвратился домой. Выглянул в окно. В комнату снизу доносились шорох, голоса — неясный шум большого города. Города, где каждый мог пойти куда хотел и мог делать что хотел, мог изобретать новые способы производства одежды и не запутываться в опасных, темных комбинациях. Или мог поехать в Крым, на Кавказ и пойти пешком по Военно-Грузинской дороге. Остановиться в Ананури или Пасанаури, пройти по окраинной тихой улочке, где можно прикурить у соседа из окна, с противоположной стороны улицы, зайти в духан и пить там красное терпкое вино и закусывать его молодым чесноком с острым, пронзительным запахом.
Он подошел к шкафу, раскрыл его и ногой, каблуком, пробил двойное дно. Там лежали деньги. Деньги, которые не нужны были ему прежде и еще менее нужны были ему сейчас. Он вынул шесть толстых пачек и разложил их по карманам.
Когда он вышел из парадного, он увидел, как из-за угла выехала автомашина и круто затормозила рядом с ним. Из машины вышли два человека в серых одинаковых плащах и шляпах, и оба посмотрели вверх на номер дома. Максим Иванович прошел несколько шагов вперед, а затем вернулся и спросил:
— Какой номер дома вам нужен?
— Двадцать третий.
— Если вы разыскиваете Максима Ивановича Синяговского — это я.
— Нет, нам нужна доктор-гинеколог Вайсблат. Вы не знаете, на каком этаже восьмая квартира?
— На третьем, — ответил он, откашливаясь. Он внезапно охрип.