— После обеда можешь сходить погулять по деревне, хватит тебе сидеть в доме, — строго выговаривает хозяйка, усмехаясь так, словно за стенами этого дома меня ждёт что-то страшное. Что ж, я никогда не боялась трудностей. Спокойно поев, с трудом, но без помощи, встаю со скамейки и иду вслед за хозяином дома. Как же давно я желала оказаться за порогом этого дома? Улыбнувшись самой себе, я открываю дверь в мир, что предстаёт перед моими глазами…
Стоя на крыльце гостеприимного дома, я совершенно не знаю, что мне делать. В таком ступоре я прибываю впервые за всю свою недолгую жизнь. Мне сейчас каких-то тридцать лет, что после генной мутации не считается большим сроком жизни. Выгляжу я минимум на восемнадцать, максимум — на двадцать три года. А для многих ещё подросток. Нянюшке вот скоро пятьдесят будет, и она беременна… Как-то так. Удивить меня мало чем можно, после того как война завершилась. Может пару лет я могла на некоторое время замереть, наблюдая за новым изобретением человечества, но это как правило не длится много времени.
— Простите, а как наш Мир называется? — осторожно интересуюсь у мужчины, пытаясь найти опору в виде перил. Собственно, причина моего ступора вполне понятна, с точки зрения простого человека, что оказался в другом… Мире? Да вот так просто и не тривиально, пришло понимание, что я не то чтобы не в России, а вообще за пределами галактики… В общем, это странно, не понятно и вообще, что происходит?
— Мир Кодея, как же ещё? — моя невероятная догадка подтверждается вот такой простой фразой, что легко рушит все мои надежды на то, что я смогу вернуться к сестре, брату, няне и вообще к своей привычной жизни. Но ведь это невозможно! Не так ли?!
Дом, в котором хотелось бы жить
Три дня… Три дня я прибывала в какой-то странной прострации. Именно в прострации, не в апатии или депрессии. Я не реагировала ни на какие раздражители, занимаясь в принципе привычными уже делами. У меня вроде что-то спрашивали, я отвечала, но всё равно продолжала мыслями витать, где угодно, но не в домике старосты. Ни для депрессии, ни для апатии у меня нет как таковых причин. Ведь предаваться отчаянию нет совершенно никакого повода. Нет, повод-то был — я не смогу больше увидеть тех, кто дорог моему сердцу. Ну и где-то там на периферии сознания мелькает тот самый неоспоримый факт, что я умерла, но меня это в принципе не волнует. И всё же, я жива! Хотя почему я сразу не заподозрила нечто подобное? Ведь если вспомнить, при первых пробуждениях я не могла толком даже понять о чём эти двое говорили. О том, почему я понимаю их сейчас, даже не пытаюсь задумываться.