— Какого «живого мертвеца»? — спросил я, и Элд посмотрел на стеллаж и, не найдя искомый артефакт, огляделся.
— Так вот же он! На полу остался! — воскликнул полугном и, взяв костяную руку, положил её обратно на полку. — Пусть там теперь и остается. А вы за чем пожаловали, ян Арс?
— Я к Лумлену, — мгновенно отозвался я и уточнил: — Он у себя?
— Да, мастер внизу. Предупредить его?
— Не стоит, — отмахнувшись, ответил я и, пройдя в небольшой закуток, быстро спустился по лестнице.
Расположение этого дома я знал хорошо. Наверху через холл можно было попасть в столовую, кухню и гостевую комнату, на третьем этаже располагались две спальни и ванная, на крыше была оборудована смотровая площадка, в подвале святая святых мастера Лумлена — лаборатория.
Вот и сейчас он что-то алхимичил, держа в руках различные склянки и наблюдая, как субстанция из котла выпаривается в трубочку и собирается в пробирке. Я с интересом следил со стороны, пока не решил обозначить свое присутствие.
— «Рука» опять бегает по лавке. Почему ты не скажешь Элду, что она по-настоящему живая и мыслящая? — спросил я, и Лумлен обернулся так просто, будто всегда знал о моем присутствии здесь.
— Зачем? Намного забавнее наблюдать за его догадками.
Я усмехнулся. Подобные артефакты были огромное редкостью — целым отделом некромантии. Её высший уровень был официально запрещен, и все же иногда можно было достать подобные экземпляры за огромные деньги. Правительство закрывало на это глаза, если некромант работал на благо государства.
В котле что-то взорвалось. Разразившись матом, Лумлен тут же убрал заклинанием отходы и снял перчатки. Многие его эксперименты заканчивались неудачей, и все же этот зеленоглазый шатен оставался одним из самых популярных артефактчиков города.
— Мне просто необходимо ошпарить этим раствором один из новых артефактов, но вот беда — раствор все время взрывается! Такими темпами я никогда не смогу сделать прорыв в магии! — воскликнул он и снял с себя защитный комбинезон, оставшись в одной рубашке и брюках на подтяжках, которые на его худощавом теле откровенно висели.
— Брось, ты и так светило современной магии, — оспорил я.
— Да, но один из многих, — со вздохом отозвался друг. Мне этих гениев никогда не понять. Оглядев меня с ног до головы, он прищурился. — А ты зачем явился?
— Есть одно дело, — ответил я, улыбнувшись.
— Ясно. Тогда идем пить чай. Я еще даже не завтракал.
Из еды у Лумлена как всегда ничего не оказалось. Пошарив по тумбочкам на кухне, он нашел три засохших пряника и два куска вяленого мяса. От угощения я благородно отказался в его пользу и ограничился чаем, наблюдая, как Лумлен сначала пытался откусить пряник, а после окунал его в чай, чтобы размягчить.