В ее голове все время всплывали картины из прошлого: тесные комнаты, переполненные помещения, зловонные бочки, дурно пахнущие тела. Это были воспоминания о несчастливом детстве в убогом доме. Узкие коридоры, низкие потолки, один-единственный туалет на триста-четыреста человек. Приходилось пользоваться бочками, которые нужно было опорожнять и мыть. Обязанность рабов, которых не было, или маленьких девочек. Светлые дни во дворце. Она называла его «городским домом». Он был скромный. Больше свитков папируса, чем мебели. Семья, которая узнала о ее жизни, о ее происхождении и приняла ее. Потом опять, очень скоро, притеснения: грязный, вонючий переполненный корабль и переулки Канопоса, увеселительного района в Александрии, и длинная петляющая дорога наверх, к богатым домам, к лучшим городским кварталам.
Отвращение. Наверное, громко сказано, а может быть, не очень громко. Немного ненависти, и… да, жажда мести. Валерий Руфус унизил ее, заставив провести десять дней со столькими людьми в тесной смрадной темнице. Она найдет достойный способ отмщения. И если она не осуществит свою месть, то придумает ее обязательно. А до этого придется наслаждаться прекрасными просторами пустыни, ее бесконечностью и величием. Если бы только верблюд своей раскачивающейся походкой не напоминал ей тот переполненный, танцующий на волнах корабль.
Клеопатра наблюдала и молчала. Ей казалось, что Деметрий немного глуповат. Во всяком случае, не настолько хитер, чтобы тягаться с такими людьми, как Руфус и Мухтар. Но он приличный человек и заботится о своих людях. Он даже не забывает о ней и ее спутницах. Приличный… Давно она не употребляла это слово. Она подумала, что в последнее время никто не давал ей повода вспоминать это слово и то, к чему оно обязывает.
— Приличия и добродетель, — говорил раб. Грек, которому было поручено обучать детей в том городском доме, похожем на дворец. — Давайте сейчас попробуем найти несколько примеров того, что мы под этим понимаем.
Потом он рассказывал истории, которые казались ей тогда волнующими. О самообладании юного спартанца, который спрятал под одеждой лису и даже не скривился, когда животное начало кусать его. О человеке по имени Муций Сцевола, который сунул руку в огонь, чтобы покарать себя за бесчестный поступок. О мужчинах и женщинах, готовых пожертвовать собой, ставивших справедливость и верность закону выше собственного благополучия, а если нужно, то и выше собственной жизни. С легкой улыбкой на губах Клеопатра вспомнила, как она позже увидела своеобразное применение этого понятия на практике, когда одна спартанская проститутка в Канопосе попросила: «Сестричка, если будешь в Спарте, скажи, что ты видела, как добросовестно я выполняю свои обязанности перед клиентом».