И вот он приехал в третий раз. Возможно, в последний. Если все так плохо, как сказал Рави, то в будущем не стоит ездить в Аден. Он задавал себе вопрос, стоило ли римлянам держать свой гарнизон в этом городе, городе живых мертвецов, как назвал его Рави. Для чего они это делали?
Гостиница уже опустела, когда Деметрий, приведя себя в порядок и облачившись в чистую одежду, спустился на первый этаж. Очевидно, индиец тоже решил не пропускать редкое представление и вместе с Прексаспом и остальными ушел на противоположный берег. Деметрий подумал, что он напрасно так долго занимался своей внешностью. Из-за этого он, наверное, уже кое-что пропустил. Когда за час до захода солнца он пошел по косе на север, туда, где должны были состояться гонки, то увидел довольно большое скопление народа.
Соревнования еще не начались. Здесь присутствовали все влиятельные люди города: Хархаир, Мухтар, Башама, Илацар и другие крупные торговцы, которые были в состоянии пережить упадок Адена, потому что имели представительства в Кане и Мариабе. Рядом с Рави стоял его повар Ашока. Широко улыбнувшись, он поприветствовал Деметрия. Прексасп взял с собой глухонемую персиянку. Микинес и Леонид стояли возле повозки, где разливали вино, а Мелеагр, отчаянно жестикулируя и гримасничая, разговаривал с огромным Нубо. Чернокожий великан теперь был одет в светло-зеленый хитон, гармонировавший с его рыжими волосами.
Большинство людей расположились у стартовой линии, где должны были начаться и закончиться гонки. Беговая дорожка представляла собой размеченный овал, по которому носильщики паланкинов должны были пробежать пятьсот шагов, что по оценке Деметрия равнялось приблизительно трем стадиям[10]. Немного, сказал он себе, но если учесть, что песок вдали от береговой кромки очень рыхлый, то это убийственное расстояние.
Носильщики паланкинов пока отдыхали. Между ними и громко беседующими зрителями стояли столы, возле которых можно было заключать пари.
Деметрий приблизился к торговым магнатам. Хархаир первым увидел его и махнул ему. Он крепко пожал руку грека.
— Деметрий Преждевременный, — сказал он, — добро пожаловать. Что привело тебя сюда через столько лет?
— Надежда на милость твоей улыбки, властелин, и на выгодные сделки.
Хархаир кивнул.
— Я так и подумал. Но ты же знаешь, что милость моей улыбки тем больше, чем выгоднее сделки для меня и чем убыточнее они для тебя.
Как и остальные, Хархаир был в широкой белой накидке. Голову украшал закрепленный красивыми шнурами головной платок. Покрывало, которое при необходимости могло защитить от ветра, песка и слишком яркого солнца, было поднято за углы, пропущенные сквозь петли шнуров. Деметрий посмотрел на его неприкрытое лицо: поредевшие брови, острый орлиный нос, седая борода, морщины. Взгляд Хархаира был по-прежнему настороженным и недоверчивым, но его пальцы, крепкая хватка которых не ослабела, выглядели как кожа и кости.