Литвинов снизу вверх посмотрел на Макса. На лице того застыл восторг и наслаждение. Он просто упивался, разрывая на куски летящие вниз из окон тела мутантов, вопя от восторга, как ненормальный.
Машина довольно далеко отъехала от стены, и менты уже не могли спрыгнуть сверху на броню, а мощная огневая мощь вкупе с боевым безрассудством Макса Вайзера не позволяли им подобраться близко к броневику – видимость улучшилась, насколько это позволяли замазанные кровью стекла смотровых щелей.
– Надо командира со Штольцем вытаскивать. – Чип прильнул к щели, ничего не увидел, выругался и поднял бронезаслонку. Видимость значительно улучшилась. Небо на горизонте посветлело. Скоро яркое солнце вынудит людей скрыться под землей. Мутанты, оценив опасность, исходившую от железного монстра, к БРДМ больше не лезли, облепив, словно муравьи гусеницу, здание склада. Чип завороженно смотрел на бессчетное количество ментов, сверкающих глазами из каждого оконного проема.
Водитель со скрипом поднял свою бронезаслонку.
– Надо, – согласился мех. – Как?
Чип включил рацию на чистоте отряда. Треск статики. Нажав на тангету, он проорал в переговорник:
– Ком, это «коробочка», прием…
Статика и ни слова.
– Живы ли, – с сомнением произнес напарник, – смотри, что там творится.
Чип снова попытался связаться, с тем же отрицательным результатом.
– Вы, там! – Вайзер наклонился сверху, выглянув из башенки. – Кончай сопли лить, отходим.
Шталкеры с сомнением переглянулись. Выполнять приказ даже штандартенфюрера, здесь, на поверхности, они были не обязаны. Тут у них был только один командир, и он приказа к отходу не давал. Чип только открыл рот, чтобы послать этого новоявленного командира подальше, как вдруг ожила рация, Сквозь треск статики пробился явный голос.
– …дите, прием, как поняли? Отходите на базу, при…
– Принял, – Чип орал так, словно это позволит докричаться до командира и без рации.
– По-моему, это голос не командира, – с сомнением произнес мех.
– Какая разница, рация его, приказ вы слышали. Вперед. – Макс снова выпрямился к прицелу пулемета и дал прощальную длинную очередь по окнам здания управления. «Бардачок» заурчал и медленно выполз из двора, через разрушенные ворота, на улицу. Когда машина уже удалилась от Петровки на несколько сотен метров, здание вздрогнуло, словно живое, и осело, как поверженный воин. Броневик догнала мощная взрывная волна с грохотом. Когда пыль осела, почти весь комплекс зданий Петровки, 38, перестал существовать. На месте него осталась высокая куча строительного мусора с огромной воронкой по центру. Литвинов закрыл глаза. Он провалил задание. Зато Штольц сейчас выполнил свое, как настоящий герой, и теперь Игорь начал понимать, что значит быть разведчиком. Хотелось когда-нибудь стать таким же, давние мечты о сталкерах показались глупыми и детскими. БРДМ выровнял ход и возвращался в Рейх.