– Солдат показать медику. Пусть им даст что-нибудь успокоительное. А туннель заблокировать. Наглухо! Впредь, до особого указания, туда никого не пропускать. Никого! Понятно? Ни при каких обстоятельствах. Ни туда, ни оттуда. При любой попытке – огонь на поражение.
Распоряжение штандартенфюрера будто отпустило до предела сжатую пружину нервов. Несмотря на его присутствие, постовые расслабились, а задержанные патрульные вымучено заулыбались и с раскрасневшимися лицами направились в лазарет, пока господин большой начальник не передумал и не решил их судьбу иначе. Среди этого праздника жизни только начальник блокпоста стоял грустным. Ведь закрытие перегона означало только одно – конец стабильному доходу. Пускай небольшому, но так согревающему душу.
Штольц сквозь пальцы смотрел на это послабление дисциплины. Он молча направился в сторону своего кабинета, даже не замечая следовавшего за ним как тень обер-лейтенанта. Помощник боялся нарушить ход мысли своего начальника и даже не догадывался, в каких далях бродит его разум. А вот Георгий Иванович был сейчас как раз недалеко. Все его мысли были о связном. Он так и сяк прокручивал ситуацию и не находил выхода. Остаться без связи было равнозначно катастрофе, нет, не провалу, но… «Черт, у Сергея же есть сестра. Катьку надо спасать. Она сейчас брата хватится – шум поднимет. А служба безопасности быстро два плюс два сложит: не зря они свой хлеб едят. И начнут девчонку крутить. Она-то ничего не знает, дуреха, а пропадет ни за грош. Банный, хоть и заплыл жиром, но далеко не дурак. А если до нее доберется Вайзер, то… Девчонку надо брать под крыло разведки, иначе защитить ее будет трудно. Может, потом, с оказией, можно будет ее переправить в Полис и весточку с ней передать».
Когда они вдвоем почти достигли дверей кабинета аналитического отдела разведки, Георгий Иванович, неожиданно остановился и, повернувшись к адъютанту, сказал:
– Федор, у меня к тебе дело. – И было в этом столько силы, что Шмольке даже не посмел поправить Георгия Ивановича.
– Слушаю, господин штандартенфюрер?
– Сейчас пойдешь на Пушкинскую. Найдешь там гауляйтера Вольфа. Передашь ему мою просьбу. – Он на весу, на клочке бумаги быстро написал записку, закончив ее размашистым росчерком, после чего отдал обер-лейтенанту. – С его разрешения, в жилом секторе найдешь Катарину Гордееву. Приведешь ее ко мне. И поторапливайся. Это очень важно.
Дождавшись, пока адъютант скроется на лестнице перехода на станцию Пушкинская, Георгий Иванович тяжело вздохнул и зашел в свой кабинет.