Я услышала звон ключей за несколько мгновений до того, как дверь распахнулась. К счастью, я умею действовать молниеносно. Быстро задув свечу, я спряталась под кровать. Затаившись там, я увидела, как пара чёрных сапог вошла в комнату и прошагала к окну.
— Не иначе, Светоч Справедливости особо благоволит к вам, мистер Блэкхорн, — раздался глубокий женский голос. — Вы единственный, кому позволяют оставлять окно открытым каждую ночь.
Я услышала, как она закрывает окно, и воспользовалась моментом, чтобы выбраться из-под кровати и спрятаться за дверью. Оттуда я смогла разглядеть гостью мистера Блэкхорна. Её тёмные волосы были острижены очень коротко и торчали ёжиком. Грубое, лишённое всякого благородства лицо украшали боевые шрамы. На ней было белое платье, накрахмаленное так, что стояло колом, с воротником-стойкой и такой же мундир отвратительного оранжевого цвета, как у стражей, которых я видела снаружи в прошлый раз. На поясе женщины висел кинжал.
— Идите-ка баиньки, — сказала она.
Старик попытался встать, покачнулся, и тогда женщина подхватила его на руки как младенца и уложила в постель.
— Вот так. Завтра вам снова работать, поэтому отдохните хорошенько.
Мистер Блэкхорн расплакался, аж смотреть больно. Но меня ждала моя миссия. И я помнила восьмое правило Амброуза Крэбтри: не задерживаться в другом мире больше тридцати минут. Время работало против меня.
Воспользовавшись тем, что лысая барракуда отвлеклась подоткнуть мистеру Блэкхорну одеяло, я на цыпочках выскользнула в коридор. То есть так было задумано. Но оказалось, что у этой уродины слух тоньше, чем у пантеры. Я ещё и порог перешагнуть не успела, как она обернулась и бросилась ко мне.
К счастью, она оставила ключи в замке, чем я и воспользовалась, захлопнув дверь у неё перед носом. Естественно, она подняла изрядный шум. Принялась колотить в дверь. Вопить — что-то насчёт того, как она поймает меня, разорвёт на кусочки и зажарит на вертеле.
Но я не слушала — я бежала по длинному-предлинному коридору, сжимая связку ключей. Я не сомневалась, что один из них откроет комнату Ребекки. Оставалось только найти её.
На бегу я заметила кое-что интересное. Стены, пол и потолок широкого коридора, по которому я мчалась, были белые. Но двери по обе его стороны были выкрашены в разные оттенки фиолетового — от тёмно-лилового до нежно-сиреневого.
В конце коридора обнаружилась парадная лестница. Поскольку в здании было не то семь, не то восемь этажей, я бросилась наверх, а не вниз, перепрыгивая через две ступеньки. На третьем этаже тянулся такой же широкий белый коридор с дверьми без табличек, окрашенных во все оттенки голубого. Этажом выше двери были зелёные.