Голос сорвался на крик. Егор уловил слова «таможня», «Пулково» — и связь прервалась.
«Я что — забыл девчонок из аэропорта забрать» — с ужасом осознал Старцев — и окончательно проснулся.
Обнаружил у себя в руке трубку мобильного телефона.
Несколько пропущенных звонков от бывшей жены.
«Таможня. Если она на таможне, значит, по делам выставки…»
— Катя, — набрал он ее номер. — Катя, прости, я проспал. Трое суток метался, ничего не соображаю. Думал, что сплю.
— Ясно, — через продолжительное молчание ответили ему в трубке. Бывшая жена говорила нормальным голосом. — Тут тебе подъехать придется. Все ничего, но вот тут устроители маску пытаются ввезти. Лучше бы не надо…
— Так какие проблемы? — попытался начать соображать Старцев, — скажи им, что ее нельзя ввозить, пусть обратно в свою Зимбабву увозят.
— Слушай, — снова стала злиться Катя. — Вот всем ты хорош, но вот иногда — убила бы…
— Ну что ты заводишься…
— Я на таможне с половины восьмого утра, — устало ответила бывшая жена. — Последний час со мной ругаются, мне чем только не грозят. А я уже даже не сотрудник Управления, если ты позабыл. У твоих молодогвардейцев пожилых телефоны выключены — они, наверное, думают, что мы с тобой тут миримся… Ты упорно не берешь трубку. И вот почему я не должна заводиться?
— Сейчас буду, — ответил Старцев. — Скажи, что в течение часа подъедет начальник — и всех их поубивает.
— Так это я уже говорила, спасибо, — ворчливо, но достаточно благодушно ответила Катя.
— Уже выбегаю.
— Только не гони, — раздался в трубке ее нормальный голос. — Езжай, но без фанатизма.
2 июля 13: 30 Таможенное управление. Пост при аэропорте «Пулково».
— Добрый день! — Катерина была уже спокойна и вела себя вполне официально.
На ней был как всегда идеально сидящий темно-синий деловой костюм, белая блузка и шейный платок в тон, но чуть светлее. Волосы уложены в «ракушку», — они ведь были женаты, а он так ни разу и не увидел, как же она это делает…Жена всегда выходила из ванной в полном порядке — с уложенной прической и с легким, не броским, идеально подходящим к ее наряду макияжем. Женщина тратила на это минимум времени, всегда собирала все необходимое с вечера. Он никогда ее не ждал, в шутку даже называл солдатом.
Все эти мысли пронеслись в голове Старцева как товарный поезд — вроде быстро, но тяжело и с грохотом. Катя выглядела слегка усталой, но свежей, и казалось …счастливой. Или спокойной? Что-то было в ней такое, что вызвало у него что-то вроде не то ревности, не то обиды, не то тоски… Господи, ну почему с женщинами так все сложно-то а?