В углу комнаты, возле стола, – неудачно нарисованный младенец. У нее не осталось моих младенческих фотографий, поэтому она нарисовала меня, свою потерянную малышку. При виде этого рисунка я замираю на секунду, и Жасмин хватает меня за руку и вытаскивает из комнаты, хозяйка орет на меня, Бэлла хочет вернуться и учинить полный разгром, но не может, потому что даже Бэлле грустно и горько.
Кто-то делал эти снимки, а я ничего не замечала. У нее был на воле знакомый, который фотографировал меня, а я об этом понятия не имела. Неудивительно, что Блэки так помешались на мерах безопасности. Интересно, видели ли они людей, которые фотографировали меня, или просто подозревали, что такое может случиться?
На меня накатывает тоска по моим настоящим родителям, которые заботились обо мне.
Я пропала.
Я
пропала.
Жасмин объясняет хозяйке, что девочка на фотографиях – это я, но хозяйка и так знает: в округе нет других белых девушек с бритой головой. Она что-то тараторит, я не слушаю.
Дверь открывается.
Она там.
На ее лице я вижу свои черты. Это моя мать.
– Джо, – говорит она.
– Элла, – говорю я.
Мы смотрим друг на друга в упор. Не знаю, что делать. Бэлла мечется и бушует у меня внутри, и я продолжаю мысленно вести с ней спор.
ДАВАЙ ПРОСТО УКОКОШИМ ЕЕ.
Нельзя.
МОЖНО.
Нельзя.
ПОЧЕМУ?
Потому что тогда мы будем такими же, как она.
На этом конец спору: даже Бэлла не желает бросаться на нее. А я не хочу замыкаться, направлять гнев на саму себя и причинять себе вред. Отчасти именно это сейчас и происходит, но я не хочу, не настолько я плохая.
Жасмин берет меня за руку и крепко сжимает ее. Я не протестую. Смотрю в глаза Аманды Хинчклифф, она улыбается мне.
– Но ты ведь Джо, – говорит она, и голос у нее ласковый, не такой, как мне представлялось. – Ты моя Джолин.
Не говорю ни слова. Я ей не Джолин.
– Моя детка, – продолжает она.
Я не ее детка. Хотя была ею. Раньше.
Выхожу в дверь, потом в переулок и прочь от нее.
Бэлла понимает, что нападать на эту женщину нельзя, но едва мы оказываемся за дверью, начинается худшее. Не то чтобы я не в состоянии держать себя в руках – за последнее время я уже научилась. Мне пришлось встроить мою Бэллу в себя, просто чтобы выкарабкаться. Ее сила понадобилась мне, чтобы выжить. Вот почему впервые в жизни я чувствую себя единым целым.
Но все равно не справляюсь. Я просто не в состоянии вынести вид комнаты, в которой живет моя биологическая мать. Я направляюсь по переулку прочь от пансиона, прочь от этой женщины, которая за мной не идет, прочь от моей замечательной Жасмин, прочь от бедной хозяйки дома. Не знаю, куда я иду. Знаю только, что не имею права причинить кому-то вред, иначе стану такой, как она. И покончить с собой не могу – я уже пыталась, но ничего не вышло. Не могу даже убежать и жить сама по себе, своим умом, – это я уже проходила, ничего хорошего. Обратно к Блэкам я тоже не хочу. Только не сейчас и не так.