Мир приключений, 1929 № 07 (Меррит, Макаров) - страница 56
— Какой изразец?
— У меня был… оттуда. Там все! Все! — он попытался пошарить здоровой рукой вокруг себя. — Там, в халате… Неужели потерял?.
— Я не знаю. Какой изразец?
Сзади раздался легкий шум. В двери стоял Замбраил.
— Что такое? Почему шум? Он очнулся?
— Он просил у меня воды..
— Кто скоро говорит, скоро раскается… Он говорил об изразце! — Замбраил шагнул по направлению к нам. — Проклятие веков пало на его голову и он умрет. — Он неожиданно прыгнул вперед и схватил меня за руки. — Говори, что он тебе сказал!..
— Осторожнее, Замбраил… Пусти!
— Барана хватают за рога, человека за язык! Говори, что ты слышал от изменника… Он подсмотрел то, что никто не должен знать, кроме меня… А ты узнал начало и за это к тебе придет конец! — Замбраил навалился на меня и стал душить. Напрягши все силы, я оторвал его руки от своего горла и одновременно услышал его слабый вздох. Тело Замбраила обмякло и я выскочил из-под ею.
Сзади стояла женщина. Паранджа была откинута назад. Тяжелая ручка китменя[6]) дрожала в ее руках.
— Кто ищет крови — тот скоро найдет жилу!.. Ты убил его! Но Шарафат видела, как ты сыпал ему дурман…
Замбраил медленно поднимался от удара, держась за голову. Халат его распахнулся и что-то со стуком выпало оттуда.
— Бери, табиб! Бери! Изразец Тимура!.. — рванулся Усвали с подушек.
Имя Тимура было всегда для меня приманкой. Я нагнулся, и поднял тяжелый предмет, выпавший у Замбраила. Резкий крик женщины заставил меня обернуться. Она обнимала голову Усвали, но тот был неподвижен. Я не смотрел дальше и выбежал из дома.
Усталый я приплелся домой. Моя мирная городская жизнь была перевернута. Я наткнулся на чью-то чужую тайну, впутался в нее и не имел ни одной разгадки. Обмывшись, переменив грязный костюм, я спустил шторы и развернул пестрые тряпки.
В моих руках лежал квадратный, пестрый изразец[7]) с золотым узором[8]) по синему полю. Золото было положено тонкими листочками в виде цветка, вокруг него шел второй голубой узор и все окружал белый. Края изразца были чисты и целы, показывая этим, что он не был в употреблении. Сияющая эмаль была чиста, словно вымытая.
— Изразец. Дальше что? — Я вертел его в руках долго. Потряс над ухом и уловил легкий шорох внутри. Изразец был пуст. Надо его открыть. Как? Я достал энтомологическую лупу и стал его детально рассматривать. Повернув изразец глазурью вниз, я почувствовал под пяльцами выпуклость на месте рисунка золотом. Весь узор свободно выпал из синего каркаса изразца и в образовавшейся пустоте я увидел два свертка. Навстречу мне пахнул пряный запах пересохшего шелку, шафрана. Один сверток оказался шестью листами обыкновенной клетчатой бумаги, мелко-исписанной дрожащим почерком. Буквы наезжали друг на друга и зачастую фразы писались одна поверх другой. Но в этих листах оказалась половина разгадок тайны Усвали.