Проститутка: Да, я люблю свой древний и благородный вид деятельности.
Клиент: Так что же вы торгуетесь?
Проститутка: Ах, вы разбиваете то прекрасное, что успело между нами возникнуть.
Клиент: Чем?
Проститутка: Бюргерским менталитетом.
Клиент: Разве можно называть бюргерским менталитетом то, чем разрушают конвенциональную ложь?
Проститутка: Когда вы так таращите глаза, от вас веет чем-то, я бы сказала, драматическим.
Клиент: Моя жена была актрисой.
Проститутка: Ах! Что вы говорите! Но почему была? Она ушла из театра?
Клиент: Она больше не моя жена.
Проститутка: Но продолжает выступать?
Клиент: Видно, я так и не получу сегодня удовлетворения.
Проститутка: Чтобы это случилось, мы должны раздеться. Вам придется скинуть воскресный пиджак, на лацкане которого опытный женский глаз может различить пятно от яичного желтка, вылезти из мятых протертых по швам штанов, стянуть сорочку с лоснящимся от грязи воротником и вонючими от пота подмышками, стащить носки, об аромате которых лучше не вспоминать, и, наконец, освободиться от последнего что прикрывает волосатую, вялую, лирически стареющую плоть — нижнего белья. Мне тоже придется обнажить свое отнюдь не юное тело.
Клиент: После чего вы примете в постели положение на спине и то ли раздвинете ноги, согнув колени, то ли поднимете их вверх и устроите у меня на плечах, или, даже, идя навстречу моим желаниям, станете на четвереньки и крепко схватитесь за прутья кровати.
Проститутка: Это диван. У него нет прутьев.
Клиент: Неважно. Главное, что вы, работница, должны выполнять распоряжения работодателя, то есть, мои. Вот моя жена — когда она еще была моей женой — могла считать себя свободным человеком — она делала только то, что хотела и с кем хотела, вы же находитесь при исполнении служебных обязанностей и не вправе позволить себе даже итальянскую забастовку.
Проститутка: Ваша жена, извините за выражение, женщина легкого проведения, а я честная проститутка.
Клиент: Легкого она поведения или нет, факт, что, в отличие от вас, она могла считать себя свободной.
Проститутка: Кстати, вы для меня не работодатель. Таким является мой, так называемый, друг. Он с рождения окликается на имя Петер, к которому в последнее время прибавилось изящное дополнении «толстый». Петер — сутенер.
Клиент: Я знаю его. Это он рекомендовал мне в баре сесть у стойки рядом с вами. Но независимо от могучего чувства благодарности, которое я испытываю к этому действительно не самому худому человеку, осмелюсь напомнить, что у нас прервалась беседа на тему свободы.
Проститутка: Наше государство бедное. В нашем конкретно, городе нет пока отдельного района развлечений, где женщины сидят у окон, в свете цветных лампочек и ждут, чтоб их ангажировали на час или даже на целую долгую ночь. Поэтому в наших условиях профессия сутенера приобретает особую, на мой взгляд, ценность.