– Почему ты не спрашиваешь, куда мы идем? – бросил Иггельд на бегу.
– Люблю сюрпризы, – отшутился я, на самом деле мне было все равно. – Так куда мы идем?
– Мааао, миииаааооо, – орал в рюкзаке Сова.
– За дверь, куда ты не рискнул сунуться, – ответил Иггельд. – Ладно, не скажу, пусть будет сюрприз. Или не будет… Я женат, Химик. И моя жена жива. Правда, она слегка изменилась… – его лицо исказила гримаса боли. – И дочь тоже. Наверное, это генетическое: одни меняются, но большинство – нет.
– А не опасно возвращаться? Вдруг враг вскрыл главный вход?
– Мы бы это услышали. Пока что-то им мешает.
Все равно скоро помирать, и я решил напоследок удовлетворить любопытство:
– Что за люди за третьей дверью? Те, что в клетках.
Иггельд рассмеялся и развернулся ко мне, взял меня на прицел:
– Таки сунулся! Они работают на меня.
– Как погляжу, без особого удовольствия.
Палец на спусковом крючке дрожал, но стрелять Иггельд не стал.
– Так нужно. Откуда, ты думаешь, у меня современная техника, электроника?
– Может, правильно выдать им противогазы? Пусть живут. Налетчики не станут убивать твоих узников.
Иггельд опустил ствол, повернулся ко мне спиной и рванул к выходу из коридора, бросив на бегу:
– Хочешь, спасай их… Это бессмысленно, они все равно без меня долго не протянут. Я предпочитаю спасти себя.
Он захлопнул дверь у меня перед носом. Проскользнула мысль, что он собирается меня запереть здесь, в этой кишке, но я подергал ручку, и дверь поддалась. Я очутился на площадке возле лестницы, ведущей с верхнего яруса, откуда доносился рев освобожденного зверья, передо мной было три запертые двери. «Прямо пойдешь – смерть свою найдешь, направо – женатым будешь; налево – богатым». Так в оригинале, как оно на самом деле… На самом деле за правой дверью – изможденные мужики в клетках и уж точно не женитьба.
Противогазы – наверху, здесь тоже должны быть, но их долго искать. Я включил фонарь и принялся взбираться по лестнице, но распахнулась дверь слева, и вылетел потный, всклокоченный Иггельд с белым, как из-под сахара, мешком в руках, сверкнул глазами и потряс ношей:
– Ты прав, Химик. Надо дать им шанс, – он бросил мешок на пол. – Раздай им. Клетки не открывай… Хотя нет, идем вместе.
Он поднял мешок, и я заметил, что его руки дрожат. Да он просто боится остаться один! Или я чего-то не понимаю… Иггельд надел противогаз, я последовал его примеру, и мы принялись рассовывать противогазы по клеткам. Никто из узников не проронил ни слова, будто это были не живые люди, а марионетки… Да они же под внушением! Или лишены воли другим средством. Что там Пригоршня говорил про смертельный наркотик? Уж очень у них нездоровый вид.