Так же, как дед, и прадед, и отец его, Чжан Го-тун верил, что жизнь была бы совсем не такая, как теперь, если бы не «май-го цзей» - люди, которые предают родину.
Когда Чжан Го-тун был совсем ещё маленьким, отец рассказал ему старинную легенду о май-го цзей.
Много-много лет назад, когда строили Великую Китайскую стену, один старый, мудрый человек наказал строителям: «Делайте Великую стену в шесть саженей высотой и в три сажени шириной, и тогда ни один враг не одолеет нашу страну. Но помните: если хоть на вершок сделаете Великую стену уже или ниже, не будет она иметь той защитной силы, ради которой мы её строим». Однако были среди строителей плохие люди - май-го цзей, изменники, которые ради своих интересов могут продать родину. И подумали май-го цзей:
«А почему бы нам не разбогатеть на строительстве Великой Китайской стены?» Подумали они так и решили по всей длине сделать Великую стену уже на четыре кирпича. Вот почему стена не могла защитить страну от врагов: лезли в Китай все, кому не лень: и англичане, и японцы, и американцы.
Цзун-Цзунгу успела уже устать, бегом поспевая за отцом. Время от времени она спрашивала:
- Далеко ещё идти?
Цзун-Цзунгу не терпелось поскорее дойти до помещичьего двора. Впервые за свою коротенькую жизнь девочка чувствовала себя ответственной за участь всей семьи. Ночью она почти не спала, не в силах дождаться той волнующей минуты, когда отец по-Еедёт её отрабатывать долг - трудиться. Девочке казалось, что даже самую тяжёлую работу она выполнит хорошо. Теперь их было в семье двое: отец и она. Вдвоём они отвечали за всех…
Но прощанье с матерью, с младшими сестричками и двухлетним братом растревожило чуткое сердце девочки. Ещё и теперь, идя узенькой степной дорожкой, Цзун-Цзунгу вспоминала утро, тихо вздыхала и размазывала по щекам слезинки: маленький Чжан Го-бо ни за что не хотел отпускать Цзун-Цзунгу. Мальчик не понимал, что она уходит навсегда. Он кричал, требуя, чтобы сестрёнка забавляла его, показывая на стене ушастую тень ослика…
Чжан Го-тун, прикрывая рукой глаза, посмотрел на солнце:
- Идём быстрее, дочка! Далеко ещё, а мне сегодня же нужно вернуться домой…
Чжан Го-туну было очень жаль девочку. Запыхавшись, они едва поспевала за отцом, но не просила его идти медленнее. Чжан Го-тун хорошо понимал её тревогу и волнение: ведь она шла работать для всей семьи…
Чжан Го-тун остановился, как бы с интересом разглядывая чужое поле, вытер глаза рукавом своей заплатанной рубашки, чтобы девочка не видела его скупых отцовских слёз. Маленькая фигурка Цзун-Цзунгу отражалась в воде рисовых полей. В руке девочка несла узелок с едой, который мать дала ей с собой в дорогу.