Пионер, 1951 № 02 (Журнал «Пионер») - страница 17
Голос Шао Яня окреп, усилился. Теперь. мальчик говорил уже не шёпотом, а громко. Ень тоже забыл, что нужно смотреть на дверь.
- Выкатили жители города Чжуфу пушку на берег моря, забили в её жерло огромное-преогромное ядро и выстрелили в замок морского царя, его морского величества. Ядро подняло такую страшную бурю на море, в котором жил морской царь, что он убежал с перепугу в другое море - восточное.
Последние слова сказки Шао Янь договорил полным голосом и поднял глаза: в дверях сарая стоял надсмотрщик. Увлечённые сказкой, дети не заметили, когда и как он появился на пороге. Страшный надсмотрщик стоял, опершись плечом о дверной косяк, и злорадно усмехался. В руке у него трепетала плётка.
- Сказки рассказываете? Так-так!
Все замерли. Ень, который сидел у стола ближе всех к страшной плётке, втянул голову в плечи и затаил дыхание.
- А работать за вас я, что ли, буду? Я или кто?! - слова надсмотрщика, как удары кнута, рассекали тишину. - Встать! Но!
Дети поднялись. Зашатался, никем не поддержанный старый стол, перебранный рис посыпался на пол.
- Сказки!… - надсмотрщик обвёл всех пристальным взглядом и замахнулся плёткой. - Подходи по одному!
Ень не вскрикнул даже, когда. плётка обвилась вокруг его плечей. Он только согнулся и побледнел.
Подошла к надсмотрщику, не ожидая, пока он на неё крикнет, Сю Ли>; тихо застонала, закусила губу и остановилась у стены сарая, потемнев от боли и обиды.
Две девочки расплакались ещё раньше, чем надсмотрщик к ним приблизился.
Шао Янь принял удар молча, глядя на своего палача с такой ненавистью, что тот ударил его ещё раз:
- Чего уставился, как зверёныш?
Новая батрачка сидела на своём месте, на полу. Она всё ещё не могла понять, что случилось и за какую провинность надсмотрщик бьёт детей.
- Эй, ты! Ты что, к земле приросла?! - закричал на неё надсмотрщик. - Твой отец задолжал, а ты ничего не делаешь! Сказки слушаешь! Но! Встать!
Цзун-Цзунгу медленно поднялась и, не сводя испуганных глаз с надсмотрщика, сделала по направлению к нему один шаг. Никто никогда за всю её коротенькую нелёгкую жизнь не кричал так на неё. Никто никогда не бил её, и девочка ни в чём не была виновата, ни в чём! Она делала то, что ей было приказано: перебирала рис! Разве она плохо его перебирала?
Цзун-Цзунгу сделала ещё один, шаг, и страшный вопль разорвал тишину. Плётка из высушенных воловьих жил резнула девочку по лицу.
- Ты что, гулять сюда пришла? Молчать! Но в тот миг, когда надсмотрщик вторично замахнулся на Цзун-Цзунгу, Шао Янь бросился к нему и схватил его за руку.