Пионер, 1951 № 02 (Журнал «Пионер») - страница 21
Но однажды, это было весной, вскоре после праздника Нового года, Шао Янь, возвратись из Чо с базара, попросил:
- Бабушка, спрячьте вот этот свёрточек. Только чтобы никто не знал…
В свёртке были бумаги - много сотен одинаковых листочков.
- Что это? Откуда ты взял? - спросила бабушка Гуан. - Кто дал тебе?
Но Шао Янь тогда ничего не рассказал бабушке, только, посмотрев ей в глаза, прошептал:
- Не сегодня, бабушка… - и она больше не расспрашивала его ни о чём.
Через день Шао Янь взял у неё листовки, и они появились вскоре на всех заборах села…
В тот день, когда надсмотрщик привёл в сарай новую девочку, бабушка была особенно неспокойна: утром на всех заборах, на всех фанзах села снова появились листочки с непонятными для бабушки Гуан иероглифами и с рисунками, которые даже ей, неграмотной, были понятны: на листочках был нарисован Чан Кай-ши, которого держал в руке человек, окутанный американским флагом. На других листочках был нарисован старый лис с облезлым хвостом и тоже с лицом Чан Кай-ши. В селе было тревожно, крестьяне негромко разговаривали между собой, а о чём, бабушка Гуан не знала. Расспрашивать было неудобно и страшно.
Убедившись, что её никто не видит, бабушка Гуан сорвала с забора листочек с нарисованным на нём Чан Кай-ши лисом и, зажав в кулаке, принесла рисунок в фанзу.
Бабушке не с кем было поделиться своей тревогой, а Шао Янь, как на грех, ушёл рано утром и до поздней ночи не являлся домой с работы.
- Где он? - сердилась бабушка и сама себе отвечала: - И чего ты, старая, хочешь от ребёнка? Разве не знаешь, как тяжело работает мальчик! Хоть бы не случилось ничего такого, за что надсмотрщик мог выгнать Шао Яня с работы…
Бабушка вышла из фанзы и опустила за собой старенькую занавеску на двери.
Тихий и ясный плыл по тёмному небу месяц. В заклеенных бумагой окнах соседних фанз светились бледные вечерние огоньки. С улицы доносились негромкие разговоры: люди отдыхали от работы и дневной жары. Порой налетал тёплый ветерок, шелестел в листьях молифы, росшей возле ворот, нежно касался бабушкиного лба…
Давно началась бабушкина жизнь, но не могла она припомнить и двух счастливых дней в ней. Казалось бабушке, что и не жила она совсем, а точно вошла в одну дверь фанзы и сразу же вышла в другую. С шести лет бабушка Гуан начала работать, в четырнадцать лет её выдали замуж, в тридцать пришла старость. Судьба Гуан была проста, как судьбы миллионов китайских женщин-крестьянок. Если бы у Гуан спросили: «Чего больше всего ты видела на земле?» - она бы ответила: «Неправды». Неправдой отняли у её родителей помещик и староста землю, неправдой разогнали по свету её семью, нечестно платил надсмотрщик её внуку.