Пионер, 1951 № 02 (Журнал «Пионер») - страница 24
Хон Те-гун и говорит: «А что, царь, есть у тебя воз на четырёх колёсах?» «Нет, - отвечает Чжу Ли-бо, - но я сейчас велю сделать». А до того времени в Китае никто, даже сам царь, не имел пра- -ва делать телеги на четырёх колёсах. На двух, на трёх, на одном колесе ездили люди.
- Теперь тоже есть такие возочки, на одном и на двух колёсах, - сказала Сю Ли.
- Есть, есть! - подтвердила бабушка Гуан. - Так вот, сделали царю. Чжу Либо воз, новый, из сырого дерева. Большой воз был, тяжёлый. Обошёл вокруг того воза Хон Те-гун, со всех сторон осмотрел его, потрогал рукой и говорит царю: «Давай, царь, я тебя запрягу в воз!» Удивился Чжу Либо, но согласился. Запряг его Хон Те-гун, сам сел на воз, взял в руки кнут и кричит: «Вези!».
Везёт царь. Воз тяжёлый, из нового сырого дерева. На четырёх колёсах. Вспотел царь, спрашивает: «Хон Те-гун, далеко ещё везти?» «Вези, вези!» - приказывает Хон Те-гун и помахивает кнутом. Запыхался Чжу Ли-бо, выбился из сил, провёз Хон Те-гуна на восемьсот восемь шагов, упал: не может больше тянуть воз.
Хон Те-гун и говорит царю: «Спрашивал ты у меня, сколько лет будет царствовать твой царский род. Провёз ты меня восемьсот восемь шагов - будешь царствовать восемьсот восемь лет». «Ой! - закричал царь. - Если так, то давай я тебя ещё хоть немного провезу!»
Цзун-Цзунгу не слышала последних слов бабушки. Перед девочкой вставал весь день, первый день среди чужих. И такой милой, такой уютной представилась ей бедная отцовская фанза под старой крышей, таким тёплым казался кан. Цзун-Цзунгу снова закрыла глаза, чувствуя, что заплачет неутешно и беспомощно, как днём. Ханьпу! Не очень оно и далеко, родное село. Оно совсем недалеко. Можно добежать до фанзы, посмотреть на отца, на мать.
«Нет, - сказал Хон Те-гун, - продолжала бабушка Гуан, - нельзя больше». С тех пор и ездили цари на четырёх колёсах, а простые люди на трёх, на двух и одном колесе.
А вспомнила я всё это затем, чтобы знали вы: скоро кончаются эти восемьсот восемь лет… Не будут больше угнетать народ!
- Ай, да бабушка! Ай, да молодец! - послышался вдруг чей-то голос.
Бабушка Гуан от неожиданности вздрогнула. Из двери на середину фанзы вышел человек в накинутом на плечи синем ватнике. В руках у него была незажжённая трубка.
- Я стоял у двери и слушал бабушку, - заговорил гость. - Одно надо знать, бабушка, - добавил он, помолчав, - что те восемьсот восемь лет, о которых вы рассказывали, закончатся тогда, когда этого захочет народ. Когда мы этого захотим.