Тайру Лике подарил Кодя в первые месяцы так называемой семейной жизни, которая очень быстро не заладилась. Лика, гордо поджав губы, выставила неудачливого муженька вон. И, чтобы насолить, оставила собаку себе, но, так как ни секунды после дарения не занималась хаски, то и сама встала перед тяжёлым бременем. Но желание насолить было намного сильнее и, превозмогая нежелание нести ответственность перед собакой, Лика начала послушно выгуливать и кормить подарок бывшего. Вот только поездки с собакой, были уже выше её сил. И та, стабильно раз, а то и два в месяц, перекочевывала к Кондрату. Притом не забывала Лика напоминать, что Тайра целиком и полностью принадлежит ей и забирать она её будет, когда захочет. Такое перекидывание несчастного животного туда-сюда, Лешему крайне не нравилось. «Мы в ответе за тех, кого приручили!». Хаски считала хозяином Кондрата, и тяжело переживала постоянные разлуки. Но ругаться с бывшей Кондрату не позволяла гордость. И любимица Тайра оставалась на попечении Лики. Хотя, иногда, Кондрат думал, что далеко не гордость, а эгоизм не позволял забрать собаку себе. В новой, холостой жизни у Лешего совсем не было свободного времени. А Тайра... Он вздохнул. Ну не хотелось ему нести за кого-то ответственность. Тайра, и так часто бывала у него. А вот ответственности за неё не было. Лика то улетала на конференции по выходу на рынок новой косметики, то уезжала на неделю и больше с подругами за город отдохнуть от городской суеты, то к мамушке – которая, органически не переваривала всё, что движется, то просто впадала в депрессию, при которой собака мешала проводить дни в тоскливом бичевании себя.
– Ладно, – ответил Кондрат. – Вечерком или завтра с утра загляну.
– Спасибо, – холодным, размеренным голосом. И гудки. Вот так, ни здрасти, ни спасибо.
Леший швырнул телефонную трубку в стол. Ещё раз покосился на папку, уверенно встал и пошел из кабинета.
Духота.
У ларька с разливным пивом стояла небольшая очередь в три человека, все с отдела.
– Леший! – улыбнулись Степа и Сеня, одновременно протягивая руки Кондрату. Потрясся ладонь, довольно расплылись в улыбке.
– Духота!
– До пятнадцатого обещают очередное потепление, – вставил первый в очереди, уже отходящий с пенящейся кружкой, Митька.
– До пятнадцатого можно кони двинуть, – протянул сторублевку полной продавщице Степа, и тут же, обращаясь к ней: – Два. А вот моя тёща говорит, что снег выпадет скоро, спину у неё ломит. А теща моя еще тот синоптик, никогда не ошибалась. Я склонен верить больше её артриту, чем нашим синоптикам.