Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования (Цымбурский) - страница 153

Сорос 1991 — Сорос Дж. Советская система: к открытому обществу. М.: Политиздат, 1991. 222 с.

Фукуяма 1990 — Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии, 1990. № 3.

Хайек 1992 — Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. М., 1992.

Цымбурский 1991 — Цымбурский В. Бес независимости // Век XX и мир, 1991. № 3.

Цымбурский 1992 — Цымбурский В. Понятие суверенитета и распад Советского Союза // Страна и мир, 1992. № 1.

Чернышев 1991 — Чернышев С. Алхимия перестройки // Знание – сила, 1991. № 6. Popper 1966 – Popper К. The Open Society and it’s Enemies. Vol. 1. Princeton, 1966.

Soros 1990 — Soros G. Opening the Soviet System. L.: Wiedenfeld and Nicolson, 1990.

В последние 200 лет мировая история обрела единый сквозной сюжет: наступление Запада. Роль остальных народов – не только африканских или азиатских, но и всех народов Российской империи, включая русский, – определялась временем и формой включения в этот всемирный сюжет: от поставки колониальных товаров до славы Достоевского и Чехова в той ойкумене, которую создала именно экспансия Запада.

Ключевая черта цивилизации, навязанной Земле наступлением Запада, состояла в выведении экономики из-под диктата власти, вплоть до подчинения самой политики – экономике. Это обеспечило экономике перспективу развития на основе критерия максимальной эффективности – в противовес и на погибель социумам, где власть господствовала над хозяйством. Следствием стала их дискредитация и всемирное распространение западных институтов, присущих обществам эмансипированной экономики: парламентской демократии, разделения властей и так далее. Раскрепощенный принцип эффективности, какие бы моральные упреки ему ни предъявлялись, сделал из мира то, чем он сегодня является: единое экономическое и информационное пространство, благоприятствующее вестернизации обществ и отсеву либо изоляции неспособных встроиться в это пространство самобытных образований. К числу последних принадлежит и опыт «реального социализма».

Здесь-то, в этой тяге к формированию того, что можно назвать мировым «пространством нормы», западная цивилизация встретилась с имперским идеалом Града Земного, «универсальной гражданственности человеческого рода», по Данте («Монархия» 1,2).

Я не готов отождествлять имперский принцип ни с тоталитаризмом, как А. Камю (в Британской империи, например, я не вижу ничего тоталитарного), ни с экспансионизмом. Сама по себе экспансия не всегда приводит к империи. Национальные же государства часто создаются экспансией какого-то из субнациональных политических образований. Едва ли Московское царство в начале правления Ивана IV, возникшее в силу того, что Великое княжество Московское поглотило другие русские княжества и вольные города, или же Италия 1870 года, сложившаяся в ходе экспансии Пьемонта, могут быть всерьез названы «империями».