Этот контекст надо сопоставить с предпоследним предложением в статье о суверенитете, гласящим: «Достижения в технологии телекоммуникации и создание всемирной сети биржевой электроники позволяют транснациональным корпорациям преследовать глобальные цели, подрывающие национальный суверенитет даже без явного противодействия охраняющей его государственной власти» [Бурачас 1989: 522].
Как кажется, выстроена следующая цепочка умозаключений. Век информации утверждает общечеловеческие ценности, но поскольку эти ценности заключены в национальной культуре, он требует провозглашения суверенитета наций-этносов. Полновластию режимов, действующих во имя такого суверенитета, противятся транснациональные корпорации с их глобальными целями и новейшими средствами коммуникации. Век информации становится поэтому веком борьбы героического государственного национализма с глобализмом, которому верно служат электроника и информатика. Что же до суверенитета личности, то в картине мира Бурачаса именно государство, стоящее на принципе суверенитета нации-этноса, «защищает, поддерживает и поощряет основные права человека, достоинство и честь личности», между тем как не знающие границ средства массовой информации («паноптия») способны повредить государству, а значит, по всей вероятности, нанести ущерб и личности.
В свете опыта начала 90-х годов подобные концептуальные структуры, выявляемые в тексте литовского политолога, отнюдь не могут рассматриваться только как выражение его индивидуальной ментальности. Уж слишком очевидны аналогии, скажем, с историей режима 3. Гамсахурдиа в Грузии. Этот деятель начинал с провозглашения тяги Грузии к Европе, а кончил враждебностью к западным средствам массовой информации, «руководимым Москвой». При этом было бы ошибочным полагать инвариантную сущность посттоталитарного режима в примерах его обращения к националистическому паттерну. Например, в Узбекистане такой режим неоднократно выражал, в том числе и прямыми репрессиями, свое негативное отношение к националистической оппозиции. 8 декабря 1992 года на сессию парламента республики был представлен проект конституции, в которой, по словам И. Каримова, «нет и следа коммунистической идеологии, классовости и партийности», а «из всех мировых ценностей выделено главное – человек». Но в тот самый момент, когда принималась эта конституция, основанная на верности «правам человека и государственной независимости», был организован бесцеремонный захват на территории соседнего Кыргызстана узбекских правозащитников-«националистов», явившихся на международную конференцию по правам человека в Бишкеке. Характерно, что подобные действия (например, цензурные запреты) поддерживаются – в лучших советских традициях – «письмами трудящихся», призывающих руководство «действовать решительно, оперативно и жестко, не оглядываясь на реакцию Вашингтона, Лондона, ООН и других стран»