– Они обычные у меня, мама старше папы на десять лет… была. Ее Людмилой звали, а меня Лидой назвали, потому что папа захотел, чтобы мы обе «люсиками» были. – Молодая женщина улыбнулась, стирая одинокую слезинку со щеки. – Мама – воздушник среднего уровня, а папа – чувствующий. И все время боялся, что мама останется одна, когда он состарится и умрет, а видите, как получилось…
Михалыч мягко поднажал на замолчавшую Лиду:
– Может, и хорошо, что они сразу и вместе, им легче… там. А ты тут, но не одна, а вон себе какого мужика отхватила, и ребеночка уже ждете… Вы давно вместе с Павлом?
Лида внимательно слушала старика, и надежда в ее глазах подсказала: его слова о родителях упали на благодатную почву. Она бросила короткий любящий взгляд на своего мужчину, который тут же перестал жевать и погладил ее по спине, успокаивая. Улыбнувшись ему благодарно, начала говорить:
– Паша – это отдельная история. Я – маг-парикмахер, причем очень высокого уровня. Мама прочила мне профессию врача, она у меня медсестрой работала, а папа – метеоролога. Вообще-то он инженером на метеостанции служил, но всегда мечтал предсказывать погоду. Жаль, ему магии воздуха не хватило на исполнение его мечты, вот он меня и уговаривал. А в итоге я стала парикмахером. Они расстраивались поначалу, но я их своими способностями и успехами убедила: главное – это призвание. Я на полгода в Москану улетела учиться в очень престижную академию стиля. Это случилось прямо перед первой волной. Все там пережила, мои думали, в Москане будет безопаснее, чем в провинции: там все же армия, правительство… А потом, когда все так быстро и резко произошло, улететь я не успела – упала в обморок от лихорадки прямо в аэропорту в зале ожидания. А когда очнулась… Вокруг трупы… Вернулась в гостиницу, там пожила, но что в столице происходило в это время – ужасно. Столько безумных, беспамятных, мертвых тел. И пепел на ветру. Я сама чуть с ума не сошла. Потом на меня возле магазина мародеры напали, а Паша спас. И я этот день никогда не забуду, потому что Триединый мне послал моего любимого.
Тут весело хмыкнул Павел, который потрепал Лиду по макушке, взъерошивая ее золотисто-рыжие волосы, заметив при этом:
– Ага, послал… Это ты меня послала, когда тебя от тех ублюдков спас. А когда я тебе через пару дней признался, что у меня инстинкт защитника на тебя сработал и теперь ты моя пара, вообще в истерике два дня билась и сбежать хотела…
Я с веселым недоумением слушала эту парочку и пыталась все это себе представить. Лида смутилась и, потянувшись к любимому, чмокнула его в подбородок и виновато пояснила: