Изучала его затылок и размышляла о том, что в такой печальный момент не о бытии думаю и человеческой трагедии, а вот прямо сейчас гляжу на этот коротко стриженный затылок и глаз отвести не могу. От этих загорелых ушей, которые, оказывается, слегка двигаются, когда Кирилл что-то жует. От мощной шеи и широких плеч, обтянутых черной футболкой. От сильных смуглых рук, контрастирующих с белой скатертью. От длинных пальцев, которые могут, не дрогнув, нажать на курок и послать смерть в другого человека, но сейчас аккуратно держат вилку.
Кирилл, видимо, почувствовав мой взгляд, повел плечами, от чего мускулы задвигались под кожей, еще больше привлекая мое внимание к его телу. Сила, ну что со мной творится-то? Не иначе гормоны, которые давно спали за ненадобностью, наконец проснулись?
Может, хватит врать. Пора признаться самой себе: этот мужчина – мой, и хочу я именно его, и он больше чем просто нравится мне. Хмыкнула от мысли, что и хочется, и колется, и боязно: а вдруг его инстинкт на меня не сработает, и буду я лишь тенью женщины для него. Ведь мой личный инстинкт уже «выбрал» своего лучшего мужчину, именно его – Кирилла. Гадство!
– Может, скажешь мне, что такого занятного у меня на затылке? – неожиданно прозвучал бесстрастный, пугающий голос Кирилла.
Быстро дошло, что усмехнулась очень даже не мысленно, а вслух, и теперь все дружно обратили внимание на меня. А Михалыч еще и с довольной миной потирает свои сухие шелушащиеся ладони. Он меня знает уже хорошо, чтобы распознать на моем лице интерес личного свойства. Ну да, конечно, так я сейчас тебе и сказала! Посмотрела на Кирилла и ровно ответила:
– Это я о своем задумалась, не о тебе.
– Обломись, дружище, ты думал, все ее мысли о тебе, а она, может, о другом думает. Эх, женщины, ты к ним всей душой, а они…
– Руслан, у тебя язык хоть иногда отпуск берет? – иронично спросила я, придав голосу усталые обреченные нотки; и надо же, промолчал в кои-то веки и даже покаянно посмотрел. Интересно, надолго ли его хватит?
– А давайте еще выпьем? За родителей? Или за всех, наверное? – Михалыч встал и, приподняв рюмочку, выпил, тут же закусив сочной капусткой, которую прямо пальцами подхватил с тарелки и засунул себе в рот.
Народ согласно последовал за ним. Лидия пила компот, привалившись к внушительному плечу мужа. Хавшик посмотрел на женщину и мягко предложил:
– А ты расскажи о них, и тебе лучше станет, и их хорошим словом помянем.
Та подняла печальные серые глаза на Михалыча, потом снова глотнула из кружки, пожала плечиками и, неосознанно потершись щекой о плечо Паши, тихо заговорила: