– Вы давно здесь… одни?
Мальчишки недолго думали.
– С мая! – ответил старший с бледной чешуей и золотистым ежиком волос на голове.
– С июня! Меня Герман подобрал, а потом мы нашли Тишку! – сообщил шестилетний малыш, при этом качнув головой на последнем слове в сторону третьего парня.
– Он ничего не помнит. Когда мы с Данилом его нашли, ходил под себя и пачкал свою одежду, был грязный, голодный и ничего не знал. Даже говорить не умел, зато сейчас мы его многому научили, он как будто вспоминает и быстро все учит, – тяжело вздохнув, печально добавил Герман.
У меня защемило сердце от боли и жалости. Кирилл тихо спросил, обращаясь к «старшему» этой троицы:
– Мы живем за городом, у нас теплые дома, пища. С нами живет один старый хавшик. Михалыч добрый, и его любят все наши дети, он много знает, умеет заботиться о животных и нас учит. Если вы согласны поехать с нами, то, уверен, Михалыч будет счастлив, что вы станете его семьей. Своей у него нет. А мы все поможем вам освоиться и защитим в случае опасности. Согласны?
Оба младших паренька с надеждой посмотрели на нас, затем осторожно спросили в унисон:
– Вы нас всех с собой возьмете?
– Естественно, всех троих. – Кирилл, почувствовав их внутреннее согласие, кивнул, но все же добавил: – Мы хотим, чтобы всем было хорошо и как можно больше хороших людей окружало нас.
Троица кивнула, а Лида предложила тут же позаботиться об одежде и для них. Ведь у Михалыча вряд ли найдется одежда для детей и для парня. Так, потратив еще час на экипировку малышни, решили ехать домой. Снаружи разыгралась пурга, и мороз все крепчал. Пока мужчины грузили вещи, нам велели посидеть в «кешаре». Неожиданно Тишка, как называли его маленькие хавшики, рванул из машины. Я в удивлении спросила у Германа:
– Куда он?
Тот, открыв дверь со своей стороны, побежал за угол дома за своим другом, на ходу крикнув:
– А мы его приучили на улице свои дела справлять. А то воняет очень…
Пожав плечами, я попросила Лиду посидеть в машине с младшим Данилом, а сама рванула за Германом и Тишкой. Выскочив за угол, заметила скрюченную фигуру парня, который пристроился возле стены, рядом с ним переминался с ноги на ногу Герман с кислой миной на лице. В груди взорвался холодный комок, с утра заметно подросший и так некстати давший о себе знать.
– Тишенька, давай быстрее, чую я, грозят нам неприятности.
Парень, закончив свои дела, без стеснения встал, надел штаны и потрусил к нам. В этот момент из-за угла показались двое мужчин в теплых куртках и с оружием за спиной. Завидев нас, особенно меня, резво вскинули оружие, направили его в мою сторону и приказали: