212. ВРЕЗКА: СЛОВО, ВЫРЕЗАННОЕ НА ВЯЗЕ.
На коре вяза вырезано слово «КРОАТОН».
ЖЕНЩИНА-ТЕЛЕРЕПОРТЕР (закадровый голос). Кроатон. Название места? Ошибка в написании? Слово на языке, утерянном за прошедшие столетия? Этого тоже никто не знает.
213. ЭКСТЕРЬЕР: ВНОВЬ ГЛАВНАЯ УЛИЦА, ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР.
Она очень красивая, в пурпурном термозащитном лыжном костюме, который так хорошо сочетается с длинными светлыми волосами, раскрасневшимися щеками и… ярко-желтыми перчатками. Да, это опять ЛИГОНЕ, который теперь говорит женским голосом и выглядит просто замечательно. Это не переодевание ради смеха. Этот тип действительно кажется женщиной и говорит женским голосом. Все на полном серьезе. Женщина-телерепортер продолжает с того самого места, где оборвалась версия РОББИ, идет и говорит (в нашем случае, едет на лыжах и говорит), направляясь по Главной улице к муниципалитету.
ЖЕНЩИНА-ТЕЛЕРЕПОРТЕР (ЛИГОНЕ). Полиция продолжает уверять репортеров, что разгадка будет найдена, но даже копы не могут отрицать очевидный факт: надежда найти исчезнувших жителей Литл-Толла тает.
Она скользит на лыжах к муниципалитету, тоже занесенному снегом.
ЖЕНЩИНА-ТЕЛЕРЕПОРТЕР (ЛИГОНЕ). Улики свидетельствуют о том, что первую и самую тяжелую ночь большинство островитян провело там, в подвале муниципалитета Литл-Толла. После этого… никто не знает. Остается только гадать, была ли у них возможность избежать своей участи.
Там, где она едет на лыжах, летом – лужайка перед муниципалитетом. Женщина направляется к мемориалу с колоколом под куполом. Камера остается на месте, наблюдая, как женщина-телерепортер удаляется.
214. ИНТЕРЬЕР: ДЕЙВИ ХОУПВЕЛЛ, КРУПНЫМ ПЛАНОМ.
Его сон тревожен. Глазные яблоки бегают. Ему что-то снится, а на улице воет ветер.
215. ЭКСТЕРЬЕР: ПЕРЕД МУНИЦИПАЛИТЕТОМ. ДЕНЬ.
Репортер в пурпурном лыжном костюме добирается до мемориала, и хотя мы видим его сзади, очевидно, что, по версии ДЕЙВИ, репортер – мужчина. Он поворачивается. Лысеющий, в очках, с усами… но это опять ЛИГОНЕ.
ТЕЛЕРЕПОРТЕР (ЛИГОНЕ). Остается только гадать, а вдруг они со свойственным островитянам эгоизмом и с присущей янки гордостью отказались что-то отдать… сущую ерунду… и это решение все для них изменило. Вашему покорному слуге такое предположение кажется не просто возможным, а весьма правдоподобным. Сожалеют ли они об этом сейчас? (Пауза.) Остался ли кто-то в живых, чтобы сожалеть об этом? Что в действительности случилось в Роаноке в тысяча пятьсот восемьдесят седьмом году? И что случилось здесь, на острове Литл-Толл, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году? Возможно, мы никогда этого не узнаем. Но я знаю одно: Дейви, ты слишком низкий, чтобы играть в баскетбол… а кроме того, ты даже по океану промахнешься. (