32. ИНТЕРЬЕР: МУНИЦИПАЛИТЕТ, ЗАЛ СОБРАНИЙ. РАННИЙ ВЕЧЕР.
ЭНДЖИ КАРВЕР сидит на одной из передних скамей. Она закутана в теплый стеганый халат, мокрые волосы замотаны полотенцем. ДЖЕК сидит рядом, держит кружку дымящегося бульона, поит АНДЖЕЛУ. Сама она держать кружку не может: слишком трясутся руки. На краю сцены, лицом к АНДЖЕЛЕ, сидит МАЙК АНДЕРСОН. Позади нее, на других скамьях (и можно сказать, что сидят они как на иголках) – большинство жителей Литл-Толла, укрывшихся в убежище. ХЭТЧ проходит мимо них и садится рядом с МАЙКОМ. Выглядит он крайне уставшим.
ХЭТЧ (оглядывая зевак). Хочешь, чтобы я их выпроводил?
МАЙК. Думаешь, получится?
Его сомнения понятны, и ХЭТЧ это знает. Появляется МОЛЛИ, проходит мимо собравшихся к МАЙКУ, устраивается рядом на сцене, стараясь не привлекать к себе внимания.
МОЛЛИ (тихим голосом). Дети ведут себя странно.
МАЙК (тоже тихо). В каком смысле – странно?
МОЛЛИ. Поют. Кэт читала им историю, а они вдруг встали и начали петь. (Видит недоумение МАЙКА.) Понимаю, это звучит глупо…
МАЙК. Раз ты говоришь, что это странно, значит, так оно и есть. Я приду и посмотрю, как только закончу здесь.
Косится на ЭНДЖИ. Та говорит… но обращается не к МАЙКУ и не к ДЖЕКУ. Вообще ни к кому не обращается.
ЭНДЖИ. Теперь я знаю, как легко выдернуть человека из этого мира. Не хотела бы знать, но знаю. (ДЖЕК вновь предлагает ей кружку с бульоном, но когда ЭНДЖИ берет ее в руки, они так трясутся, что бульон выплескивается, и она вскрикивает от боли. МОЛЛИ садится рядом, достает носовой платок, вытирает бульон с пальцев ЭНДЖИ. Та с благодарностью смотрит на МОЛЛИ и берет ее за руку. Пожимает. Для ЭНДЖИ важнее сочувствие, а не чистота.) Я просто стояла, смотрела на маяк. А потом… Я оказалась у него.
МОЛЛИ. Ш-ш-ш. Это все в прошлом.
ЭНДЖИ. Кажется, я больше никогда не согреюсь. Я обожгла пальцы… видишь, они красные… но по-прежнему холодные. Он будто превратил меня в снег.
МОЛЛИ. Майк хочет задать тебе несколько вопросов, но не обязательно отвечать на них здесь. Можно найти более уединенное место, если пожелаешь.
Смотрит на МАЙКА, ожидая подтверждения, и тот кивает. ЭНДЖИ тем временем собирается с духом.
ЭНДЖИ. Нет, это для всех. Пусть все слышат.
Завороженные и испуганные, островитяне подбираются ближе.
ПРЕПОДОБНЫЙ БОБ РИГГИНС. Что с тобой произошло, Энджи Карвер?
Далее камера медленно наезжает на ЭНДЖИ, пока в кадре не остается только она, крупным планом. При этом идут перебивки, позволяющие увидеть как можно больше лиц островитян. На них отражаются ужас и нарастающая вера в правдивость ее слов, какими бы странными они ни казались. Атеистов здесь нет, да и неверующих, пожалуй, тоже – Буря столетия ревет за стенами, грозя в любой момент снести их. Это квазирелигиозное откровение, и под конец мы утверждаемся в мысли, которая не требует вербального выражения: когда ЛИГОНЕ придет, он свое получит. Что бы он ни захотел, они ему это отдадут. «Конечно, дорогуся».