Она оглядывается, смущенно улыбается: если уж придется это сделать, давайте поищем светлую сторону.
ДЖОНАС. И не забудьте про долгую жизнь! Если верить ему. А после увиденного… я, пожалуй, верю.
Вновь шепот одобрения. И согласия.
МАЙК. Лигоне своей тростью насмерть забил Марту Кларендон. Вышиб ей глаза! Мы обсуждаем, отдавать или не отдавать ребенка монстру!
За его словами следует тишина. Островитяне опускают взгляд, у многих щеки краснеют от стыда. ПРЕПОДОБНЫЙ БОБ РИГГИНС вновь садится. Его жена кладет руку ему на плечо и с укором смотрит на МАЙКА.
ГЕНРИ БРАЙТ. Может, это и так, но что будет с остальными детьми? Мы дружно говорим «нет», а потом наблюдаем, как они умирают на наших глазах?
КИРК. Да, Майк… как насчет блага общества?
Убедительного ответа у МАЙКА нет.
МАЙК. Он может блефовать насчет детей. Сатана – отец лжи, а этот парень – его близкий родственник.
ДЖИЛЛ РОБИШО (злым, пронзительным голосом). Ты готов пойти на такой риск? Отлично! Но рискуй своим сыном, а не моим!
ЛИНДА СЕН-ПЬЕР. И я того же мнения.
ГЕНРИ БРАЙТ. Хочешь знать, что мне кажется самым худшим, Майкл? Допустим, ты наполовину прав. Допустим, мы выживем… а они умрут. (Указывает на детей.) Как мы будем смотреть в глаза друг другу? Как мы будем с этим жить?
ДЖЕК. И как мы после этого будем жить с тобой?
Угрожающий, согласный шепот. ДЖЕК – истребитель геев возвращается к своему маленькому мальчику и садится рядом с ним. У МАЙКА нет убедительного ответа и на этот вопрос. Мы видим, как он ищет его, но не находит.
РОББИ смотрит на часы. 21:20.
РОББИ. Он дал нам полчаса. Остается десять минут.
МАЙК. Мы не можем этого сделать. Разве вы не видите? Не понимаете? Мы не можем позволить ему…
СОННИ (вполне доброжелательно). Думаю, твоя точка зрения нам понятна, Майк. Пожалуйста, сядь.
МАЙК беспомощно смотрит на них. Он не глуп, ему ясно, в какую сторону дует ветер.
МАЙК. Вы должны подумать об этом. Вы должны как следует об этом подумать.
Он спускается со ступенек и садится рядом с МОЛЛИ. Берет ее за руку. Через секунду-другую она убирает ладонь.
МОЛЛИ. Я хочу посидеть с Ральфи, Майк.
Встает и идет по центральному проходу к раскладушкам со спящими детьми. Присоединяется к родительскому кругу, не оглянувшись.
РОББИ. Кто-нибудь еще хочет выступить? Что скажете?
Тишина. Потом…
УРСУЛА (выступает вперед). Да поможет нам Бог, но давайте отдадим то, что ему нужно. Отдадим, чтобы он ушел. На свою жизнь мне наплевать, но дети… Даже если это будет Салли. Пусть лучше живет у злодея… чем умрет… (С плачем оглядывается.) Господи, Майкл Андерсон, где твое сердце? Они же дети. Мы не можем позволить ему убить детей!