— Нет, Оля, я не собираюсь больше это обсуждать! Хотя будет лучше, если ты соберешь свои вещи, и… Куда? Не знаю, Оля… И поверь — мне все равно!
— Сейчас будет хату требовать! Половину оттяпает точно! — совсем развеселился Митя.
Таня закрыла глаза.
Вадим бросил трубку и дрожащими пальцами попытался погасить сигарету. Промазал, попал на клеенку.
— Все нормально! — Алия смахнула пепел на пол. — Ты не уходи в себя! Ты говори с нами!
— Не боись, старик! Сейчас мы выпьем, развеселимся. Пойдем твою жену стыдить!
— Митя! Умолкни!
— Алия, любимая! Сколько тебя учить! По-русски не умолкни, а заткнись!
— Заткнись!
— Во! Это — мой язык! — Митя поцеловал жену. — Не грузитесь, пацаны! Все пройдет! Хотите пыхнуть для остроты? Можно еще устроить групповой секс на лестнице, как акт протеста. Можно попросить моих друзей, они нассут у нее под дверью! Мы все можем, когда мы вместе! Вместе — мы сила!
— Митя! Заткнись! Умолкни!
— Таня!
Таня подняла голову. Это кто ее зовет? Это Вадим. Смотрит, бледный, как… Как… Очень бледный…
— Таня. Возьми ключи, сходи ко мне. Там елка. Возьми эту елку и отнеси Светлане Марковне. Пожалуйста.
— Хорошо, — Таня покорно протянула руку. Рука тоже — бледная.
Вадим потянулся к ней, тяжело толкая животом стол. Движения медленные. Поискал в кармане, уронил что-то. Достал увесистую связку.
— Вот этот ключ… Или этот… Не помню…
— Я разберусь.
И только на лестнице Таня поняла, что не может подняться на второй этаж. Второй этаж весь был испорчен, загажен, опасен. Весь второй этаж шатало и трясло. Любой, кто хотел подняться на второй этаж, подвергался опасности.
С другой стороны, надо было что-то делать. Как-то функционировать, иначе весь кислород уходил на осмысление происходящего. А оно не поддавалось осмыслению, и в организме ежесекундно происходил коллапс, отчего Таню трясло и лихорадило не меньше, чем второй этаж.
Она все-таки поднялась.
В квартире Вадима было тихо и печально, несмотря на дизайн. Елка молчала, не звенела серебряными колокольчиками — была искусственной, и игрушки тоже искусственные. Замок закрылся без скрипа. Тишина и горе.
И тут Таня не выдержала, подкралась к двери седьмой квартиры и прижалась ухом к ее нечистой поверхности.
Тишина.
Таня стояла в странной позе, вжималась в дверь, молоточки и наковальни в ее ухе работали, как ненормальные, впитывая даже стук снега по подоконнику в проклятой квартире. Но больше ничего…
Остаться здесь, у двери. Когда-нибудь он выйдет. Просто посмотреть ему в глаза.
Настя Вторая успела несколько раз толкнуть Алешеньку в снег, прежде чем он рискнул сделать то же самое. Было у Насти инфантильное, эксцентричное желание поваляться накануне Нового года в снегу. И вот свершилось.