— Но ты же сам говорил, что видел девушку в его садике, — напомнил я ему.
— Но почему сразу любовница? Я и тогда предположил, что это могла быть какая-то его родственница. Думаю, что полиция уже опрашивает всех его родных и друзей в Москве. Им сейчас не позавидуешь…
— Как она выглядела? — спросил Фима Коневского.
— Высокая такая, стройная, в голубом платье. Конечно, это могла бы быть его пациентка, но тогда зачем ей поливать цветы? Не знаю я… Просто не хочу, чтобы люди сейчас вспоминали Селиванова как «тихушника», прятавшего у себя в доме любовницу. С какой стати ему кого-то прятать вообще? Если у него и бывали женщины, так это его личное дело, и нечего копаться во всем этом. Кто без греха? К тому же кто-то говорил, что у него действительно есть любовница, но он сам ездит к ней в Москву. Уж не знаю, откуда такие сведения. Он не был болтуном и никогда не рассказывал никому о своей личной жизни.
Я поставил перед Коневским большой бокал с душистым чаем. Саша улыбнулся и обнял бокал ладонями, вдыхая аромат трав.
— Вот у меня не получается такой чай.
— Саша, у меня машину угнали в ту ночь, а потом вернули, — сказал я.
— Что? Как это?
Я рассказал ему, что знал.
— Но это точно кто-то из наших, — оживился он. — Тот, кто отлично знает расположение твоего гаража… А ты что же, не слышал?
— Я музыку слушал в ту ночь, громкую…
— Я же говорю, кто-то знает и твои привычки! Иначе как?
— Надо вычислить этого человека, — сказал Фима. — Потому что он, вполне возможно, и есть убийца.
— Так что же это получается, ту девушку возили на твоей машине? А где она сейчас, твоя машина-то?
— В надежном месте, — ответил Костров.
— Послушайте… Мне вот тут одна мысль пришла. А что, если Зоя что-то знает о докторе? Ну, если предположить, что они были… в отношениях, то она могла знать что-то о нем, о его личной жизни. Вам бы с ней поговорить. К тому же она позирует многим из наших, а потому во время сеансов могла в разговоре что-то услышать… Я имею в виду, может, она скажет, кто ненавидел тебя, Марк.
— Хорошая мысль, — поддержал его Фима. — Она до сих пор у Занозова?
— Ну да, где же ей еще быть-то? Она выпила, потом плакала, много говорила про Макса, какой он был хороший и добрый, какая у него была чудесная улыбка. Мы все стали вспоминать, что у него, помимо таблеток, всегда можно было одолжить денег! У кого не бывало финансовых проблем? Всякое случалось. И да, действительно, он многим помогал, давал денег, даже мне… Все знали, что у него деньги водятся, он же иностранцам свою квартиру сдавал, а сам жил очень скромно. Неравнодушный был человек к чужой боли или беде. Мне до сих пор не верится, что его нет.