Отказ от опеки Кулакова потребовал от Горбачева мужества. Однако средство, к которому он прибег для решения поставленной задачи, оказалось абсолютно типичным советским методом: на спасение сельского хозяйства бросили все население края. Горбачев распорядился, чтобы все крестьяне перегоняли скот на горные пастбища, а рабочие собирали всевозможный корм (годилось все вплоть до веток деревьев) – в канавах, в лесу и даже городских парках. Он потребовал, чтобы города взяли на себя ответственность за сельские районы, а заводы – за колхозы. И вот тут началась обычное очковтирательство, например, ткацкая фабрика, не имевшая никакой возможности заготовить сено, просто договаривалась с колхозом: она поставляла ему ткани на определенную сумму, а колхоз выписывал фиктивную справку предприятию, что сено получено[384]. Прибегал Горбачев и к другому традиционному средству – летал в Москву и просил помощи у Брежнева, который, к счастью, не остался глух к его мольбам и распорядился отправить в Ставрополь 60 тысяч тонн концентрированных кормов. Но по-настоящему спасли положение долгожданные дожди[385].
Помня о хронической нехватке воды в крае (за период с 1870 по 1970 год случилось 52 засушливых года), Горбачев задался целью расширить существовавшую сложную ирригационную систему. Идея строительства канала возникла еще в конце XIX века, в 1930-х годах были возведены две системы водоснабжения, а в 1969 году местная система ирригации получила название Большого Ставропольского канала, но по-прежнему оставалась далека от завершения. Горбачев предложил построить дополнительный участок длиной 480 километров от Прикубанья до Калмыцких степей, чтобы орошать еще 800 тысяч гектаров земель. И снова он приступил к решению своей задачи, пойдя по типично советскому пути. Отдыхая в Кисловодске осенью 1970 года, Горбачев познакомился с министром мелиорации и водного хозяйства СССР, и тот не только обещал поддержку, но и посоветовал составить программу строительства на ближайшую пятилетку. Затем Горбачев принялся уговаривать Брежнева, которого как раз удачно подстерег в Баку, на праздновании 50-летия советской власти в Азербайджане. Потом Брежнев представил его план на рассмотрение Политбюро. Но как с некоторой обидой писал позже про это заседание Горбачев – “меня даже не стали приглашать”, зато сам Брежнев с лихвой искупил такое невнимание, так как похвалил “новых, молодых руководителей, которые ставят вопрос крупно, по-государственному”, и отметил, что их “надо поддерживать”[386].
7 января 1971 года ЦК КПСС и Совет министров СССР объявили Большой Ставропольский канал Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Это означало, что туда теперь срочно направлялась вся необходимая техника, свозились на работу тысячи молодых специалистов со всей страны. В 1974 году был завершен один из основных тоннелей и пущена вторая очередь. Брежнев старался следить за продвижением работ и всякий раз, встречая Горбачева, расспрашивал его про “канал”. По-видимому, у генсека сложилось впечатление, что это самый большой канал в мире, а когда Горбачев сознался, что это не так, то Брежнев спросил: “Что же вы строите, строите – и конца не видно?” Такой вопрос можно было расценить как мягкий выговор, однако Горбачев и его сумел обратить к выгоде: стал подгонять строителей канала, чтобы те работали еще быстрее