Горбачев. Его жизнь и время (Таубман) - страница 429

.

В некотором смысле саммит на Мальте сложно назвать продуктивным. Буш диктовал повестку переговоров, вследствие чего большое внимание было уделено вопросам Центральной Америки. Так он готовился к предстоящим выборам – в богатой на голоса Флориде эти проблемы имели первостепенное значение. Затем лидеры обсудили вопросы контроля над вооружениями, однако американская сторона по-прежнему с подозрением относилась к идеям Горбачева, в то время как глава СССР традиционно произносил пространные монологи о поворотном моменте в истории планеты и “совершенно новых и немыслимых ранее проблемах, вставших перед человечеством”[1685]. Объединению Германии было посвящено относительно мало времени, хотя данный вопрос стоял наиболее остро. Ни к какому решению лидеры не пришли. Однако именно на Мальте Горбачев, как казалось, достиг с Бушем той степени понимания и доверия, которой ему не хватало в общении с Рейганом. Можно сказать, что между лидерами сложились не просто дружеские, но по-настоящему партнерские отношения, что могло помочь им окончить холодную войну и завершить реформирование Советского Союза.

Лидеры сами не ожидали такого результата. Буш и его команда боялись, что Горбачев преподнесет им “сюрприз”, подобный тому, что ждал Рейгана в Рейкьявике, когда Горбачев предложил США подписать радикальный договор по разоружению. По воспоминаниям Скоукрофта, во время своей вступительной речи на первой встрече саммита Буш “нервничал, осознавая важность происходящего”. Черняев также отметил, что его начальник был напряжен и до последней минуты сомневался, что у него получится диалог с Бушем. Горбачев признался, что переживал, как сложится первый после длительного перерыва саммит: “Я был предельно внимателен, как бы ‘пробуя на зуб’ каждую фразу, каждую формулировку нового Президента США”[1686].

В начале Буш признал свою былую неправоту и пояснил, что его июльское предложение провести саммит явилось следствием “кардинального изменения его позиции”. Желая развеять все сомнения в своей искренности, он отметил, что “полностью согласен со словами, сказанными Горбачевым в Нью-Йорке” год назад: “Мир станет лучше, если перестройка увенчается успехом”. Буш подчеркнул, что в США существуют самые разные мнения, однако заверил Горбачева: “Вы можете быть уверены в том, что имеете дело с администрацией США, а также с конгрессом, которые хотят, чтобы ваши преобразования увенчались успехом”. Какие конкретные шаги были готовы предпринять США, чтобы помочь СССР? Американское правительство намеревалось приостановить действие поправки Джексона – Вэника, которая не позволяла ему предоставлять Советам режим наибольшего благоприятствования, а также добиваться отмены поправок Стивенсона и Берда, запрещавших предоставление кредитов Москве. Буш тактично отметил, что ни одна из этих мер не направлена на то, чтобы продемонстрировать “американское превосходство”. Он говорил не о программе помощи, а о сотрудничестве. США также обещали поддержать вступление СССР в ГАТТ – Генеральное соглашение по тарифам и торговле – в качестве наблюдателя, чтобы Москва получила возможность ознакомиться “с устройством мирового рынка и принятыми там практиками”. Помимо этого, Советы получали шанс наладить отношения с Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), что должно было “усилить экономическое взаимодействие между Востоком и Западом”. Буш затронул вопросы защиты окружающей среды и изменения климата, а также предложил программы студенческого обмена – речь шла о тысяче студентов с каждой стороны. Наконец, американский президент передал Горбачеву список областей, в которых США могли оказать Москве помощь – построение банковской системы, рынка ценных бумаг и других рыночных структур. Буш предложил Горбачеву внимательно изучить список и заверил: “США с удовольствием будут сотрудничать с вами в любой из этих сфер”