Пясецкий не хотел отпускать Фаину, уговаривал ее остаться на следующий сезон, у него на нее были большие планы, но жизнь распорядилась иначе — развела их в разные стороны и свела вместе в Москве, но уже в разных театрах. Раневская оказалась в Камерном, а Пясецкий — в Театре имени Моссовета. Вместе они никогда больше не работали.
Глава двадцатая
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
"Не думай, друг,
что лучшие плоды
Всегда сладки.
Не так проста природа.
Прими же терпкий плод.
Узнай, что есть сады,
Где хина иногда
бывает лучше меда…"
Рюрик Ивнев, "Не думай, друг, что лучшие плоды…"
Труппа Камерного была на заграничных гастролях, но Таирову можно было писать на адрес театра. Письма ему пересылали. Фаина напомнила о себе и написала, что в июне она приедет в Москву. Таиров прислал Фаине обнадеживающее письмо. Он писал, что по-прежнему приветствует желание Фаины работать в Камерном театре, хотел бы всячески пойти ему навстречу и полагает, что это желание осуществится. Но, к сожалению, пока не может дать окончательного ответа, поскольку еще не сориентировался в дальнейшем репертуаре театра и не может гарантировать Фаине загрузку работой. Кроме того, ремонт в театре затягивается и еще неизвестно, состоится ли открытие нового сезона в положенный срок.
"Ничего нового, — подумала Фаина, отрывая глаза от строчек, написанных крупным размашистым почерком. — Каждый раз одно и то же…". Она продолжила чтение. Дальше было не так, как всегда. Вместо обещания вернуться к вопросу позже Таиров написал, что все может решиться к июню, когда Фаина собралась приехать в Москву. От слов "мы сможем уже на месте все окончательно выяснить" у Фаины радостно забилось сердце. Ах, неужели на сей раз ее мечта сбудется?! Пора бы уже… Сколько лет она мечтает о Камерном театре, подумать страшно! Эх, если бы ей удалось попасть в труппу немного раньше, то она бы смогла принять участие в нынешних зарубежных гастролях, смогла бы побывать в Бельгии, Италии, Швейцарии, Чехословакии, Уругвае, Аргентине, Бразилии… Возможно, где-то там, за границей, удалось бы встретиться с родными…
Таиров, несмотря на все свои "буржуазные" сценические тенденции, в то время пользовался доверием и его спокойно выпускали за границу вместе с женой. В 1905 году двадцатилетний Таиров участвовал в организации всеобщей забастовки киевских актеров (да, актеры тоже бастовали) и дважды арестовывался. Аресты эти были кратковременными, не имевшими последствий, но после Октябрьской революции они стали большим плюсом в таировской биографии. Таиров не эмигрировал, родной брат его, как уже было сказано, занимал довольно высокие руководящие посты (в 1929 году Леонида Корнблита из системы НКВД перебросили на финансы — поставили управлять Московским городским банком). Кроме того, яркие и оригинальные постановки Таирова пользовались успехом у зарубежного зрителя и приносили прибыль в чистой валюте.