– Почти не отходит от них. Сразу к лотку приучилась, умная кошка. Я думаю, ее выбросили. А котята еще не ходят, падают. Мам… – Мариша потерлась носом о мое ухо. – Не уезжай больше на фестиваль, пожалуйста… И ты еще ничего толком не писала. Я так плакала… так боялась…
– Не выдумывай. Ты не умеешь плакать.
– Научилась.
Очень странное состояние. Пускать дочь на территорию своей запретной любви? Делиться с ней моими радостями и сомнениями? Она будет меня осуждать, или же она встанет на мою сторону, где поют птицы, где наступила прежде времени прекрасная весна и все летают, преодолевая силу притяжения? Потому что вот оно – счастье? Какого не было и не бывает…
Я вздохнула.
– Я тебе все расскажу, но чуть позже, хорошо? Соберусь с мыслями. У меня все в порядке. Не беспокойся.
– Ладно.
– Я съем еще пирожок, этот вот с чем?
– С картошкой и грибами.
– Потрясающе! Никогда не думала, что ты станешь таким кулинаром.
Мариша кивнула и достала из холодильника мисочку.
– Я забыла про салат. Ты же любишь такой, да?
Мне было приятно и стыдно одновременно. Мы в Минске ели с Алёшей в замечательном ресторане при гостинице, где чего только не готовили, и все было вкусно. А Мариша думала, что я в больнице. Теперь я понимаю, что означали ее ласковые и встревоженные сообщения. Пару раз она пыталась звонить, но я не хотела так уж открыто врать и отвечала письменно.
Собственно, почему бы не сказать ей об Алёше? Тем более она его видела. Не могу. Хочу, чтобы это была моя тайна, а не наша с ней общая. И не это главное. Главное – что-то другое, то, что я не хочу формулировать. Как только я это сформулирую, все пропадет. И окажется чем-то другим.
На следующие выходные мы с Алёшей договорились поехать в Калужскую область. Он знал там хороший загородный отель, я не стала спрашивать, бывал ли он там с семьей, потому что не хотела этого знать. Не ревновать к Вике было теперь невозможно, но я изо всех сил пыталась не ревновать, потому что на самом деле не имела на это никакого права.
Все ли мы делаем в жизни, на что имеем права? Кто дает эти права, и кто их отбирает – вот самый сложный вопрос. Бог? Но тогда слишком много прав люди получают совсем незаслуженно… Жалкие никчемные люди становятся вершителями судеб миллионов. Почему? Все зло в мире – это нарушение воли Бога. Но главный закон нашей жизни – это несправедливость, по крайней мере в общественных отношениях. Что же, получается, высшая непознаваемая сущность, создавшая все вообще – и Солнце, и звезды, и Галактики, не может справиться с нашими мелкими – в сравнении с его другими космическими делами – неурядицами? Не может или не хочет? Но странно, ведь главная мантра любых верующих – «по воле Божьей»… Концы с концами свести невозможно.