– Учитель, – сказала я лишь для того, чтобы Алина перестала подмигивать. Я знала, что это ей не понравится.
– Учитель?! – на самом деле поразилась соседка.
– Ага. Танцев.
– Танцев? – не услышала Алина моей иронии. – А-а-а… ясно… здорово… Слушай, просто по дружбе… Тебе глаза надо сделать. Давай иди к моему врачу, я ему уже про тебя на всякий случай сказала.
– Что? – не поняла я. – Какие глаза?
– Твои глаза! Мешки надо убрать, морщины. Заурчик так хорошо всё отрезает… Через месяц как новенькая будешь…
Я вздрогнула.
– Хорошо… я напишу тебе, если что…
Алина пошевелила выпяченной верхней губой.
– Надо с собой обязательно все время что-то делать.
Я кивнула и побыстрее ушла. Конечно, с собой что-то надо делать, но не в том смысле, как думает Алина. Я бы не отказалась вернуться на двадцать лет назад и пойти в другую сторону, с молодым лицом и молодой душой. Но резать веки и надувать губы я не буду. И зачем только мне эта Алина встретилась и зачем я стала с ней разговаривать… Настроение мое как-то резко ухудшилось. Тем более что Алёша почему-то не писал со вчерашнего вечера. Ни «привет», ни «пока», ни «как дела», ни сердечка, ни цветочка – ничего. Наверное, надо спросить, как там с Лёней… Неудобно – и спрашивать неудобно, и не спрашивать. Потому что вообще это все неправильно.
Когда Мариша была поменьше, она как-то взялась смотреть турецкий исторический, а точнее, псевдоисторический сериал про гарем. У меня по вечерам были группы, а она сидела дома, делала уроки и смотрела все подряд. Однажды я пришла домой пораньше и застала сцену: Мариша плачет, смотрит фильм, а на экране телевизора три жены бьют одну, плохую, из-за которой кто-то только что умер. Бьют не страшно, но выразительно. Мариша плакала из-за всей неразрешимой ситуации.
Я тогда решила поменять расписание своих занятий, мне это удалось, а когда я все же работала вечером, то брала ее с собой, дома одну больше не оставляла. Но эта сцена запала мне в голову.
Я думала о том, что как-то подсознательно многовековой или многотысячелетний образ семьи, состоящей из мужа и жены, в головах современных детей может измениться. Вокруг очень много мусульман, живущих по-иному, и не только в подъезде – подъезд еще ладно. Не придет ведь в голову Марише брать пример с нашего дворника, живущего в подвале с двумя женами, двумя тещами и семерыми детьми. Раньше там жили коты, плодившиеся без разбору, потом их истребил один сосед, страдавший от кошачьего запаха в подъезде, теперь в подвале полулегально живет дворник из Средней Азии. Как-то обустроился…