— Можете оставить свои подарки, Правая Рука короля и посол Аэлины Галантии. Они сейчас совсем не уместны.
— Почему?
Несрин едва не съежилась вновь. Такой тон против человека, который правил всем здесь, в глазах которого танцевали огни.
Но сейчас в глазах кагана отразилось возмущение и грусть, когда он обменялся взглядами с детьми.
Желудок перевернулся, когда пришло понимание. Белая ткань повсюду не просто так.
Она пересчитала наследников еще раз.
Не шесть.
Пять.
Этот народ не уходил в траур — не так, как они в Адарлане. Даже когда погибал кто-то из королевской семьи. Жизнь продолжалась, мёртвые не были зарыты под землёй и не томились в каменных катакомбах, а лежали под открытым небом в священном заповеднике в далёких степях.
Несрин посмотрела на наследников. Пять присутствовали.
И Тумелун, самой молодой, которой едва исполнилось семнадцать, не было в зале.
Каган сказал Шаолу:
— Ваши шпионы действительно бесполезны, раз вы не слышали.
Он пошагал к своему трону, позволяя Сартаку шагнуть вперёд и сказать:
— Наша любимая сестра, Тумелун, неожиданно погибла три недели назад.
О боги. Сколько всего они нарушили, прибыв сюда, требуя помощи на войне…
Шаол встретил взгляд каждого наследника и сказал, разрушая тишину:
— Примите мои самые глубокие соболезнования.
Несрин выдохнула:
— Пусть северные ветра перенесут её на благословенные равнины.
Только Сартак склонил голову, принимая слова, а остальные стали холодными.
Несрин бросила предупреждающий взгляд на Шаола, запрещая спрашивать о смерти.
Он прочёл выражение лица и кивнул.
Каган сел на трон из слоновой кости, тишина была очень тягостной и печальной.
— Мы были в море в течении трёх недель, — мягко сказал Шаол.
Каган сказал:
— Это также объясняет, почему вы не слышали другие новости. Эти драгоценности могут быть более полезны вам. — губы кагана растянулись в мрачной улыбке. — Сегодня утром шпионы Аргуна сообщили, что королевская казна Рафтхола недоступна. Герцог Перингтон и драконы захватили Рафтхол.
Пульсирующая тишина наполнила Несрин. Она не была уверена, что Шаол вообще дышит.
— У нас нет новостей о местонахождении короля Дорина, но он уступил им Рафтхол. Убежал ночью, если верить слухам. Город пал. Всё к югу от Рафтхола принадлежит Пергинтону и его ведьмам.
Несрин привиделись лица племянников.
Лицо её сестры. Отца. Затем и кухня, пекарня, пирог…
Дорин оставил их. Оставил их всех… зачем? Чтобы найти союзников? Выжить? Убежать к Аэлине?
А если бы королевская гвардия осталась сражаться? Кто-нибудь вообще боролся за спасение невинных в городе?
Руки задрожали, но ей было плевать. Как и то, что эти богатые люди ухмыльнулись.