Взгляд Шаола сделался пустым, как только вопрос Ирэн повис в воздухе между ними. Его лицо вновь побледнело.
— Чёрт, — пробормотал он. — Чёрт.
— Ты не можешь вспомнить, что произошло с двумя другими королями?
— Нет… Вовсе нет. Я предполагал, что они были уничтожены, но… Почему бытует мнение о том, что они выбрали это место из всех возможных?
Она покачала головой.
— Мы можем узнать это… Заглянуть во всё это глубже.
Его челюсть напряглась, и он тяжело выдохнул.
— Тогда именно это мы и сделаем.
Он протянул свою руку к ней в безмолвной просьбе. В просьбе исцелить ещё одну его часть, поняла она.
Ирэн вновь изучающе осмотрела его челюсть и щёку, а также кипящие в нём гнев и страх. Это было не самым лучшим состоянием для начала исцеляющего сеанса. Так что она попыталась разрядить обстановку:
— Кто наградил тебя этим шрамом?
Плохой вопрос.
Его спина напряглась, а его пальцы вцепились в диванную подушку, что сейчас находилась под его подбородком.
— Тот, кто имел на это полное право.
Это не было ответом.
— Что произошло?
Он ещё дальше протянул свою руку к ней.
— Я не дам тебе своей руки, — сказала она, её лицо застыло, словно неподвижная маска, когда он пристально посмотрел на целительницу. — И уж тем более я не собираюсь начинать сеанс лечения, пока ты в гневе.
— Если я буду в гневе, Ирэн, ты сразу это поймёшь.
Она закатила глаза.
— Скажи мне, что не так.
— Тебе сказать, что не так? Да всё не так! Я едва могу шевелить пальцами, и к тому же вполне возможно, что нам будет противостоять не один король Валгов, а целых три. Если мы проиграем эту битву, если мы не сможем… — он успел взять себя в руки прежде, чем произнёс всё то, что крутилось у него на языке. Прежде, чем успел обмолвиться о плане действий, который был настолько секретным, что он едва осмеливался думать о нём.
— Они уничтожат всё… Всех… кто встанет у них на пути, — закончил Шаол свою фразу, смотря на подлокотник дивана.
— Это они одарили тебя этим шрамом? — она сжала свои пальцы в кулак, чтобы подавить желание дотронуться до него.
— Нет.
Но она наклонилась вперед и вместо этого провела пальцем по крошечному шраму на его виске, едва спрятанному волосами.
— А это? Откуда этот шрам?
Выражение его лица сделалось жёстким и отстранённым. Но ярость, нетерпеливая, неистовая энергия… Она немного притухла. Стала холодной и отстранённой, однако смогла сосредоточить его. Каким бы ни был этот старый гнев, он снова успокоил его.
— Этот шрам оставил мне на память мой отец, — сказал Шаол тихо. — Я тогда был ещё мальчишкой.
Её пронзил ужас, но это был ответ на вопрос. Это было признание.