В пустыне он был невероятным. Но теперь он исцелился — его спина, ноги; исцелил темноту, гниющую в его душе…
Он поцеловал ее липкий от пота лоб, его губы поймали запутавшиеся кудри, которые появились из-за влажности в ванной. Его другая рука рисовала круги на нижней части спины.
— Ты сказала кое-что очень важное в той яме, — пробормотал он.
Ирэн слишком устала, чтобы сформировать предложение.
— Ммм?
— Ты сказала, что любишь меня.
Хорошо, это чуть взбодрило ее.
Ее желудок сжался.
— Не чувствуй себя обязанным…
Шаол заставил замолчать ее таким неуверенным, невозмутимым взглядом.
— Это правда?
Она провела по шраму на его щеке. Она почти не видела начала, ворвавшись в его воспоминания, тогда, когда красивый, темноволосый человек — Дорин, улыбался ему. Но она почувствовала это, знала, кто наградил его этим недавним шрамом.
— Да.
И хотя ее голос был мягким, она имела в виду именно это, каждым дюймом ее души.
Уголки его губ потянулись вверх.
— Тогда хорошо, Ирэн Тауэрс, потому что я тоже тебя люблю.
Ее грудь сжалась; что-то заполнило все ее тело.
— С того момента, как ты вошла в гостиную в первый день, — сказал Шаол. — Кажется, я знал, даже тогда.
— Я была незнакомкой.
— Ты посмотрела на меня без жалости. Ты видела меня. Не стул или травму. Ты видела меня. Это был первый раз, когда я почувствовал… увидел. Когда я очнулся после долгого времени.
Она поцеловала его грудь прямо над сердцем.
— Как я могу сопротивляться этим мускулам?
Его смех прогремел через ее губы, ее кости.
— Превосходный профессионал.
Ирэн улыбнулась на его коже.
— Целители никогда не позволят мне услышать этого. Хафиза уже шутила.
Но она застыла, размышляя над будущим. Выбором.
Шаол сказал через мгновение:
— Когда Несрин вернется, я собираюсь объяснить. Хотя я думаю, что она знала, до того как я это сделал.
Ирэн кивнула, пытаясь побороть дрожь, которая закралась в нее.
— И кроме того… Выбор за тобой, Ирэн. Когда тебе уйти. Как тебе уйти. Если ты действительно вообще хочешь уйти.
Она приподнялась.
— Но если ты захочешь… на моем корабле будет место для тебя. На моей родине.
Она испустила нежный стон и прочертила круг вокруг его соска.
— Какого рода место?
Шаол вытянулся, как кошка, закинув руки за голову, и протянул:
— Обычные варианты: горничная, повар, посудомойка…
Она ткнула его в ребра, и он засмеялся. Это был прекрасный звук, богатый и глубокий.
Но его карие глаза смягчились, когда он сжал ее лицо.
— Какое место ты хотела бы, Ирэн?
Ее сердце застучало сильнее от вопроса, тембра его голоса. Но она ухмыльнулась и сказала:
— Что-то, что дало бы мне право кричать на тебя, если ты будешь слишком изводить себя.