— Одна из многих, — признала Ирэн. — Но высшая целительница назначила меня на это задание. Я хочу поговорить с ней.
— Всё плохо?
Ирэн посмотрела на неё:
— Ты знаешь, что плохо.
— Но ты можешь помочь ему?
— Раньше я исцеляла такие раны. Но сейчас…не знаю. — сказала она, встречая её взгляд.
— Когда ты узнаешь?
— Когда подумаю.
Она будет решать помочь ли ему, понял Шаол.
Он вновь взглянул на Ирэн, позволяя понять, что он понял.
Для Несрин целители были безупречными. Святые.
— Когда вернёшься? — спросила она.
Никогда, почти ответил Шаол.
Ирэн скользнула рукой в карман:
— Я отправлю вам письмо. — сказала она и ушла.
Несрин уставилась на неё.
Шаол ничего не сказал.
Несрин выпрямилась и бросилась в гостиную. Послышался шорох бумаги, а затем она передала ему записку от Ирэн:
— Что это вообще значит?
На бумаге написано четыре имени.
Олгниа.
Марте.
Розан.
Джозефин.
Последнее имя написано несколько раз и подчёркнуто.
Джозефин. Джозефин. Джозефин.
— Может, это другие лекари Торре, которые могут помочь, — солгал он. — Может, она не хотела, чтобы шпионы подслушали.
Несрин сказала:
— Давай посмотрим, что она скажет, когда вернётся. По крайней мере, Хасар может поговорить с ней.
Или Кашин.
Шаол вновь изучил записку.
Это подчёркнутое имя… Будто Ирэн нужно было напоминать себе об этом в его присутствии.
Он встречал еще одну талантливую целительницу из Фенхарру. Его король любил её достаточно, чтобы хотеть убежать куда-то с ней. К лучшей жизни. Шаол знал, что произошло в Фенхарру. Знал, что случилось с Соршей и что она пережила в Рафтхоле.
На протяжении многих лет он путешествовал по травянистым лугам Фенхарру. Видел сожженые и заброшенные дома, владельцев которых либо забрали в рабство, либо убили. Либо они скрылись в другом месте. Далеко-далеко.
Шаол понял, что если он держит эту записку, Ирэн Тауэрс не вернётся.
Она знала его возраст, но всё равно не ожидала, что бывший капитан будет выглядеть таким… молодым.
Она вошла в эту комнату и увидела его красивое лицо. И отражение смешанных осторожности и надежды на закалённых жестокостью, широких чертах лица. Именно эта надежда и причиняла ей боль. Также на его щеке был тонкий, едва заметный шрам.
В самых ужасных смыслах она сегодня вела себя крайне непрофессионально. Никогда не была такой грубой и жестокой в отношении к пациентам.
К счастью, Хасар немного сгладила ситуацию. Да и сама девушка, касаясь этого человека, думая о возможных путях помощи… Немного остудилась.
Она не собиралась записывать список имён последних четырёх поколений женщин-целителей из рода Таэуерс. И записывать имя матери вновь и вновь, делая вид, что записывает какие-то данные по поводу излечения. Это вовсе не помогло избавиться от оглушающего рёва в голове.