Ирэн покачала головой, не зная, что сказать.
— Я скучал по тебе, как по моему другу, — продолжал Кашин. — Их не так много.
— Я знаю, — удалось ей сказать. И затем добавила:
— Я тоже скучала по тебе, как по моему другу.
Это была правда. И то, что он теперь хотел сделать для нее, ее людей…
Она взяла Кашина за руку. Чуть сжала. В его глазах все еще была боль, исказившая его красивое лицо, но… понимание. И ясный, неустрашимый блеск, когда он увидел северный горизонт.
Принц сжал ее руку в ответ.
— Еще раз спасибо за Дуву, — он чуть улыбнулся северному небу. — Мы снова встретимся, Ирэн Тауэрс. Я уверен в этом.
Она улыбнулась ему, не говоря ни слова. Но Кашин подмигнул, убирая руку от ее.
— Моё сульдэ все еще развивается в направлении севера. Кто знает, что я могу найти по дороге? Особенно сейчас, когда Сартак несет бремя быть Наследником, и я волен делать то, что мне нравится.
Город был в восторге от этого. Празднование, поздравления — это все еще бушевало. То, что думали другие королевские братья и сестры, Ирэн не знала, но… в глазах Кашина был мир. И в глазах других, когда увидела их Ирэн. И часть ее действительно задавалась вопросом, создал ли Сартак какое-то невысказанное соглашение, выходящее за рамки «Никогда не наврежу Дуве». Возможно, даже «Никогда не наврежу нам всем».
Ирэн снова улыбнулась принцу — другу.
— Спасибо, за твою доброту.
Кашин только поклонился ей и ушел в серый свет.
Ирэн стояла на палубе этого корабля, молча наблюдая за пробуждающимся городом, а остальные собирали вещи.
В течение долгих минут она вдыхала запах моря, специй, звуки Антики под восходящим солнцем. Вдохнула их глубоко в легкие, позволив осесть там. Впитывала глазами залитые кремовым светом камни Торре-Кэсме, поднимающуюся над всем этим.
Даже ранним утром башня была маяком, выступающим копьем надежды и спокойствия.
Она подумала, не увидит ли она ее снова. Что ждёт её впереди…
Ирэн прижала руки к перилам, когда еще один порыв ветра сотряс корабль. Ветер из глубины души, как будто все тридцать шесть богов Антики создали его, чтобы отправить их домой.
Через Узкое море и войну.
Корабль начал, наконец, двигаться, в мир буйства действий, цвета и звука, но Ирэн осталась у перил. Наблюдала за городом, который отдалялся.
И даже когда берег стал немного больше, чем тенью, Ирэн могла поклясться, что она все еще видела, как Торре стоит над ней, сверкая белым на солнце, как будто это была рука, поднятая в прощальном жесте.