Билет в один конец (Липницкий) - страница 58

— Ну как? — с усмешкой спросил Татарин. — Дошло? А вот сейчас и начнётся настоящее обучение.

Всё-таки Шуруп всю свою жизнь провёл в охотах, загонах и в борьбе за выживание, и обладал цепким умом, жадным до новых знаний. Поэтому науку стрельбы из автомата освоил за каких-то полчаса. Конечно, мастером снайперской стрельбы он не стал, но быстро принимать положение для стрельбы и уверенно наведя на цель открывать сравнительно точный огонь уже мог. Видя, как парень всё увереннее обращается с оружием, Василий завершил привал, и группа двинулась дальше. В Васькиной голове всё крутились слова вожака кочевников о том, что в районе торгового центра видели уродов. Что им там делать? До ближайшего радиоактивного пятна в районе стадиона далековато. Может сбрехал? Кто его знает? Не доходя до цели засели в жилом доме.

— И что теперь делать? — спросил группу Василий. — А если там действительно уроды. Не хотелось бы опять с ними сцепиться.

— Да. Нет такого желания. — подтвердил Кузьмин. Как вспомню тот рукопашный бой, так вздрогну.

— Так надо слазить и разведать, — предложил Шуруп.

— Легко сказать. Тут не знаешь куда смотреть, на аномалии, на зверей или на уродов. Да ещё плющи и тополя разные, — проворчал Коваленко, — а ты: «Слазить».

— Давайте я разведаю, — загорелся парень. — Мне привычно по завалам да по кустам лазить.

— Хорошо, — подумав, принял решение Шустов, — иди. Только осторожнее.

Шуруп снял с плеча автомат и отдал его вместе со шлемом, ранцем и магазинами Шаману. Жалко, конечно, но с таким грузом по кустам неудобно будет шариться. Сжав в руке нож, подарок Татарина, он совершенно по-детски шмыгнул носом, выпрыгнул из окна и скрылся в зарослях кустарника.

Сразу за домом начинались развалины. Шуруп переползал по обрушенным плитам перекрытия, забирался на кучи щебня и пробегал по полуподвальным помещениям. Впереди возвышался торговый центр, точнее то, что от него осталось, потому, что стекло всё уже давно осыпалось вниз осколками. А стекла в этом здании было много, судя по тому, что оставшаяся конструкция больше напоминала скелет какого-то невиданного животного. Шуруп до боли в глазах всматривался в уровни этажей, просматриваемые насквозь. Не было видно ничего. Ни шевеления, ни, какой другой активности. Уже успокоенный, парень поднялся, чтобы идти назад, когда голова взорвалась болью и наступила темнота.

Шуруп медленно, словно со дна реки, всплывал к реальности. Голова болела, вокруг слышались какие-то сдавленные голоса, а вдали слышались хлопки время от времени срабатывающей электры. «Ого, как меня приложило-то? Я что, неудачно упал во время крысиной облавы?» — подумалось парню. И тут он со всей ясностью осознал, что же произошло с ним. Он вспомнил группу, Василия, Шамана, Татарина, Кузьмина, Коваленко и Савченко. Вспомнил, как сам вызвался идти в разведку и этот коварный удар по голове. Вокруг топтались какие-то люди. Шуруп огляделся. В загончике за трибуной стадиона скопилось около десяти человек. В основном мародёры, хотя и парочка кочевников тоже присутствовало. С той стороны забора пленных охраняли четыре дюжих урода с шипастыми дубинками в руках. Всё ясно. Это плен. Парень потрогал рукой саднящий затылок и нащупал там спёкшуюся корку засохшей крови. Знатно приложили. От движения головой корка лопнула и за шиворот потекла клейкая струйка сукровицы. И стало невыносимо обидно. Как же так? Только он встретил настоящих людей, с которыми и сам чёрт не брат. Только н него свалились все мыслимые и немыслимые богатства. Только он почувствовал себя не мальчиком на побегушках, а полноправным человеком, и всё это вдруг рухнуло куда-то в низ, оставив вместо себя перспективу стать обедом для уродов. Или ужином. Тут как очередь дойдёт, учитывая количество пленных в загончике. И не убежишь. А группа пойдёт дальше и вряд ли вспомнит о нём. Дураков нет, рисковать собой. Вонь стояла изрядная. Отхожих мест предусмотрено не было и нужду справляли тут же. Подошёл хромой урод с заячьей губой и швырнул в толпу из корзины плохо прожаренные крысиные тушки. Моментально возникла давка, местами переходившая в драку. Еда досталась самым сильным, и слабаки отползли к заборчику, с завистью наблюдая, как везунчики рвут зубами крысиные тушки. Спустя некоторое время опять подошёл тот же урод с заячьей губой в сопровождении двоих крепких мутантов. У одного из них на месте левого глаза красовался уродливый нарост. Другой был покрыт чешуёй, а сзади болтался рудиментарный хвост, повиливающий время от времени. Хромой посмотрел на людей в загоне, подумал немного и уверенно ткнул пальцем в молоденького парня из кочевников, сидевшего под бетонной стеной трибуны. Уроды зашли внутрь и, отгоняя пинками не в меру расторопных пленников, приблизились к парню. Кочевник попытался вырваться, тоненько заскулил, забился в крепких руках, но уроды подняли его на руки и потащили прочь. Парень заорал, смотря вокруг побелевшими от страха глазами, но остальные пленники проводили его равнодушными взглядами. Крик удалялся, потом перешёл на хрип и бульканье и, наконец, прекратился.