Максим был маленьким. Очень маленьким и беспомощным. Вокруг ходили какие-то люди в белых халатах, о чем-то говорили, но он не понимал ни слова. Потом он опять стал большим и взрослым. Комната с белыми стенами и потолком растворилась в воздухе и стала призрачной, как будто сотканной из туманной дымки. Сквозь них проступили очертания высоких скалистых гор, такие знакомые и реальные. В ложбине между горами раскинулся военный лагерь. Максим встал и пошёл туда. Он узнал это КПП. Сколько раз проезжали они через него, сопровождая колонны, для выхода на боевые, на зачистку населённых пунктов. Дежурный по КПП махнул ему рукой. Что-то знакомое. Ах, да! Это же Гришка Сальников. Помнится, он тяжелораненым попал в плен к духам, а потом его голову с выколотыми глазами ночью забросили в лагерь через ограждение. Максим совсем не удивился, увидев его здесь живым, да ещё и с головой. Рядом с палаточным городком его роты копался в БТРе Куликов. Увидев командира, тот широко заулыбался.
— Здравия желаю, товарищ капитан.
— Куликов, ты же сгорел.
— Сгорел. Вот теперь свой БТР чиню. Как тогда на мине подорвался, так до сих пор не могу отремонтировать. И карбюратор смотрел уже, и свечи, а всё не заводится.
— А где зампотех?
— Старший лейтенант Ивашенко ещё не прибыл.
— Ладно, появится, пусть ко мне зайдёт.
Как зайдёт? Ему же обе ноги оторвало в том бою. Странно, но полная нелепость того, что сейчас происходило, ничуть не удивляла Максима. Разве только вот с Ивашенко. Да и здесь удивление было вялым и вскоре пропало. В курилке, лёжа на лавочке, пускал кольца в небо Малыгин.
— Ты чего разлёгся? Дай и другим посидеть. — Макс сбросил ноги Витьки со скамейки.
— А ты чего сюда припёрся? Тебя сюда никто не звал.
— Оставь покурить.
— На.
Макс с наслаждением затянулся крепкой самокруткой и выпустил тонкой струйкой дым.
— Ну, здравствуй, что ли. Давно тебя не видел.
— Здорово. В гости пришёл? Соскучился, видать.
— С вами соскучишься! Каждую ночь покоя мне не даёте. Через вас и одинок до сих пор. Кричу во сне. Кто со мной жить захочет?
— Это мы тебя для неё берегли.
— Для кого?
— А то сам не знаешь?
— Нет у меня никого, расстались мы. Оттолкнул я её. Всё.
— Есть. Рядом она. Никуда не ушла.
— Где?
— Рядом с тобой.
— Никого здесь нет.
— Ты её просто не хочешь увидеть, вот и не видишь.
— Как сын? Видишь его?
— Растёт. Большой уже стал. Иногда навещаю.
Вокруг сновали солдаты.
— Кто сейчас здесь?
— Да, практически, все. Вон, моя рота. Твои тоже здесь.
— А кто с ними?
— Замполит твой, Фёдоров. Помнишь, во время зачистки на очередь напоролся? И прапорщик Шлыков. Который тогда в огневом заслоне остался. Ничего, справляются.