Неподалеку от Батавии, остров Ява, Голландская Ост-Индия. 1815 год
- Обещай! – Умирающий изо всех сил сжал её руку. – Дай мне обещание, чёрт бы тебя побрал, девчонка!
Кит Смит вздрогнула от подобного напора. Она взглянула на тонкие пальцы отца, впившиеся в её плоть. Пальцы джентльмена. Белые, холёные, аристократические, слишком изящные для тяжёлого кольца, которое он носил. Такими ухоженными руками хорошо подносить к губам дамскую ручку или оживлённо жестикулировать, развлекая собеседника какой-нибудь замысловатой историей. Белоснежные руки с голубыми прожилками вен… Руки, никогда в жизни не бравшиеся за тяжёлую работу. Руки, которые лучше всего тасовали и сдавали карты… сдавали карты ловко и крайне осторожно…
Прикусив губу, Кит попыталась высвободить руку из причиняющей боль хватки. Отец не осознавал своей силы, вот в чём была беда.
Такое часто случается с умирающими людьми.
- Обещай!
Кит не произнесла ни слова. Свободной рукой она взяла льняную тряпицу и вытерла струйку крови в уголке отцовского рта.
- Чёрт побери, девчонка, я хочу, чтобы ты пообещала!
Он гневно вгляделся в её лицо.
- Я же не прошу тебя о чём-то невозможном!
Кит медленно покачала головой:
- Я не могу, папа.
Он с отвращением отшвырнул её руку прочь:
- Фу! Не понимаю, с какой стати я вообще утруждаюсь, упрашивая тебя. Мою дочь!
Презрение в его голосе ранило Кит до глубины души.
- Моё единственное дитя на всём белом свете! Дитя, которое с тринадцати лет отказывается помогать своему отцу!
- Тише, папа, не говори ничего. Побереги силы.
- К чёрту… Я умираю, девчонка… и не буду… молчать. К заходу солнца…
Он харкнул кровью и откинулся на подушки, с трудом ловя воздух, прежде чем продолжить:
- Умираю, будь оно всё проклято… не имея сына, который бы…
Отец отвернулся от Кит, бормоча:
- Всего лишь дочь, ни на что не годная дочь….
Кит не ответила. Она уговаривала себя, что уже привыкла к боли, причиняемой отцовскими тирадами о бесполезности дочерей. Кит слышала подобные слова всю свою жизнь.
Её горничная и компаньонка Мэгги Боун поспешно вошла в комнату, неся кипу чистых льняных полотенец и миску со свежей водой. Кит кивнула ей в знак благодарности и прижала чистый тампон к ране на отцовской груди, пока Мэгги убирала тряпки, пропитанные кровью.
- Вот и спета моя песенка, чёрт её дери… – Отец издал горький смешок. – И смерть я принял от руки какого-то деревенщины из колоний! Я! Тот, в чьих жилах течёт чистейшая английская кровь…
