Красная трубка в гнезде. Судя по весу и прохладности – металл. Никаких кнопок – зуммер в наушнике должен звучать сразу. Горячая линия.
Тишина.
– Связи нет, – сказала наша… пленная. – Тополь велел перерубить кабель.
– Перерубить? Когда?
– Рано утром. Почти сразу.
– А с кем же тогда?.. – капитан замолчал. Все было и так предельно ясно – с кем. С дядей Федей… – Вообще какая-нибудь связь с внешним миром оставлена? Радио?
– Думаю, что нет. Тополь – он… был… сумасшедший. Ему казалось, что… что по телефону или по радио можно отдать такой приказ… ну, которому человек не в силах сопротивляться. Он всегда уничтожал все линии связи.
– Которая ракета стартует первой? – спросил я. – Та, к которой вы шли? Где мы вас взяли?
– Да.
– Ну, что ж… Даже если ничего не получится, она взорвется, когда заработают двигатели. Вряд ли американцы такие идиоты, чтобы не обеспечить защиту боеголовки при аварийном старте… – это я говорю только для того, чтобы успокоить себя. Чтобы перестали дрожать руки. Хотя, скажите мне, какая разница – сгореть в атомном пламени или в керосиновом? Или как там называется эта дрянь, что налита в баки? Но вот поди ж ты…
Все, меня нет.
Думай, обезьяна, думай….
Двадцать пять минут.
– На что вы рассчитывали? – спросил капитан где-то вдали.
– Шмель намеревался вскрыть компутер ракеты и перепрограммировать его. Он знал, как это делается.
На это нет времени, подумал я. Пожалуй, ни на что уже нет времени. Даже чтобы удрать…
Будем надеяться, что просто рванет топливо.
Ребята сгорят там, в шахте. В каморе.
И мы, вполне возможно, сгорим здесь.
Забыл об этом. Раз… два… забыл.
Пароли отмены. Должно быть что-то очень простое.
Как огнетушитель. Понимаете? На случай внезапного нежданчика. Перевернул, штырем об пол…
Двадцать четыре.
«Скажи пароль? – Пароль. – Проходи…»
Старый анекдот.
Что-то очень простое. Известное всем. Чего нельзя забыть. В горячке, в аварии. Что вот оно – протяни руку…
Вашингтон. Линкольн. Эйзенхауэр.
Нет. Это все агрессия, нападение.
Символ сдержанности –?..
Какой-нибудь индейский вождь?.. Ой, не знаю. Вряд ли.
Думай, обезьяна.
Думай.
Отмена. Символ отмены. Ну? Самое простое.
Стоп. Вот оно – рядом. Чувствую…
Скажем, из истории: сорок первый год, «Ниитака-яма агате е кудасаи» – и следом: «Хана га саку, хана га саку…» – и эскадра адмирала Нагумо разворачивается на запад, домой, бомбардировщики сбрасывают бомбы в море и на последних каплях бензина садятся на палубы авианосцев…
Нет. Малоизвестный эпизод несостоявшейся войны.
Сейчас… проблеск…
Вот оно! Сорок шестой год. Последняя попытка Германии продвинуться на восток – и ощутимое желание Сибири (с Америкой за спиной) подраться с давним врагом. До сих пор спорят: а что было бы, если?..