— Нет у нас части. Гражданские мы. Домой едем. А это всё от плохих людей, которых уж очень много стало попадаться, — я кивнул на нашу экипировку.
— А можно с вами?
Ого! Где бы ещё китайца и американца найти? Вот бы интернационал получился! Я посмотрел на товарищей. Дима неуверенно пожал плечами, Игорь кивнул, Михалыч неопределённо хмыкнул, а Гоша утвердительно замотал головой:
— А где вероятность, что ты нас на ближайшем ночлеге не вырежешь?
— Я что, самоубийца? Мне одному не выжить. А с вами у меня шанс есть. Тем более, что война, скорее всего кончилась и мы больше не враги. Я вам пригожусь, так как много чего умею. Меня ведь учили диверсионной деятельности.
— Ну, хорошо, диверсант. С нами поедешь. И смотри, у нас единоначалие. Все выполняют приказы командира.
— В бундесвере хорошо учат подчиняться и уважать требования командира.
— Вот это хорошо. Тем более, что я и по званию повыше тебя буду. Майор, как никак.
— Есть, герр майор! — только что не щёлкнул каблуками немец.
— Расслабься. Мы не на плацу. Давай знакомится. Меня Виктор зовут. Это Гоша, вот Михалыч, а там Дима и Игорь. Зовём друг друга по именам, так что тянуться не надо. И все друг с другом на «ты». Понял?
— Понял.
— Ну и хорошо. Как там твой гефрайтер?
Георг наклонился над раненным, прислушался, потом вдруг скривился и всхлипнул:
— Он умер.
— Ну, значит, отмучался. Хоронить его будешь?
— Да тут всех бы похоронить. А как это сделать? Так что не буду.
— Ну, тогда все пошли обследовать базу. Надо бы себе где-то ночлег подобрать.
Ночлег нашли на самом отшибе, подальше от трупов. Небольшой домик, видимо какого-то начальника, стоял на самой опушке, практически за территорией базы, так что запах сюда не долетал. Жильё оказалось уютным, с залом, спальней с широкой кроватью, маленькой кухонькой, ватерклозетом и настоящей ванной. Электричество было, и мы первым делом включили аристон. Вымыться хотелось всем. Пост установили в башенке БТРа, и я расписал смены. Первым сразу же послали в караул Гошу. Михалыч захлопотал у плиты, а мы расселись на диване и креслах в зале. Димка дотянулся до пульта и попытался включить телевизор. Экран загорелся и весело зарябил. Не показывал ни один канал. Георг достал свою рацию, довольно мощную, величиной с небольшой дипломат, растянул по ковру на стене антенну и включил автоскан. Из динамиков послышалось шипение, прерываемое, когда сканер перескакивал с волны на волну. Несколько раз сквозь хрипы пробивались далёкие голоса, но разобрать даже, на каком языке они говорят, не получалось. И вдруг, когда мы уже хотели прекратить безнадёжный поиск, шипение стихло: