Рыбий царь знал рыбьи повадки. Рыба, обитавшая на стремнинах, всегда была чуть посмышленее, но ее слух и зрение притуплялись от постоянного быстрого потока, что позволяло рыбаку, войдя в воду, приблизиться и метнуть свою сеть. Жившая на мелководье рыба отличалась особой чуткостью, чтобы ее поймать, требовалась осторожность кошки, охотящейся на воробья, и стремительность прыгающего на свою добычу тигра. И только один человек на реке Тонянхэ — рыбий царь — обладал таким умением.
Деревенские бабы, прознав, что рыбий царь по-особенному закидывает сети, повадились под покровом ночи ходить на берег реки и, подначивая друг друга, тайком любоваться этим зрелищем. Некоторые даже загодя прятались в зарослях прибрежной травы, чтобы вместо работы в поле подсматривать за ним. Такое мало кому из деревенских мужчин могло понравиться, поэтому они взяли и выжгли всю траву вдоль реки.
Тогда вдова Лю Хуахуа нашла выход и в зарослях прибрежного бамбука построила укрытие из веток глициний, куда при желании она тайком забиралась, чтобы понаблюдать за рыбаком.
ДЕРЕВНЯ ТУНГУЧЖАЙ
На двадцать третий — двадцать четвертый год Республики[118] с целью искоренения коммунистической партии и противостояния японским захватчикам правительство Гоминьдан издало «Закон о воинской повинности» и «Меры по реализации Закона о воинской повинности», согласно которым объявлялась всеобщая воинская обязанность для мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет. Тогдашняя так называемая воинская повинность на самом деле оказалась принудительной мобилизацией мужского населения страны. Все, достигшие призывного возраста, должны были подписать рекрутское соглашение, а все сделавшие это тут же натягивали военную форму и попадали прямиком на передовую. И сколько рекрутов таким образом покинули свои родные края и больше никогда туда не вернулись, даже не счесть!
По всему течению реки Тонянхэ, на всех пятистах километрах, не было для местных ничего страшнее, чем попасть в рекрутский набор.
Деревня Тунгучжай была не большая, не маленькая — в шестьдесят дворов, почти триста жителей, мужчин из них было больше половины. По закону мужчины из деревни Тунгучжай тоже подлежали записи в рекруты, но вот уже несколько десятков лет никого из этой деревни в армию не брали, а все потому, что был у них сметливый деревенский староста.
Старосту звали Ли Бунуань, когда-то давно служил он в Белой армии. В долине реки Юцзян бился с красноармейцами, попал в плен, но в Красной армии к нему отнеслись снисходительно: не только не стали убивать, но даже дали немного денег на соль и отправили восвояси. На местном диалекте Бу значило «отец», а имя Ли Бунуань — «сердечный батюшка по фамилии Ли».